Ростислав Дижур. «Скрижаль». Книга 6. Сэмюэл Адамс и борьба колонистов за свои права после вступления в силу Актов Тауншенда в 1767 году до начала войны колоний за независимость от Великобритании.

_____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Сэмюэл Адамс и борьба колонистов за свои права после вступления в силу Актов Тауншенда в 1767 году до начала войны колоний за независимость от Великобритании.

Рассылка писем депутатов Массачусетса с призывом к депутатам других колоний согласовывать свои протесты против введения Актов Тауншенда повлекла за собой прибытие в Бостон вооружённых сил короля. В марте 1770 года это привело к первым жертвам среди жителей Бостона.

Многие колонисты, протестуя против несправедливых актов парламента, отказались от покупок британских товаров, в результате чего пошлины, введённые Актом о доходах, кроме пошлин на чай, были отменены. На ввод нового закона о чае бостонцы ответили сбросом привезённого из Англии чая в воду — «Бостонским чаепитием». Парламент в ответ принял карательные законы по отношению к жителям города.

Осенью 1774 года в Филадельфии состоялся Первый Континентальный конгресс. В его работе участвовали делегаты двенадцати североамериканских колоний Великобритании. Они договорились о создании Континентального союза и о бойкоте британских товаров. А 19 апреля 1775 года королевские войска предприняли рейд по захвату оружия ополченцев Массачусетса, что привело к жертвам с обеих сторон. Так началась война за независимость колоний от метрополии.

Главные события этих лет происходили в Бостоне, а вдохновителем многих инициатив колонистов и автором большинства важных документов Ассамблеи Массачусетса был Сэмюэл Адамс.

301

*

Решив проследить за ходом последующих событий в Северной Америке отталкиваясь главным образом от участия в них Сэмюэла Адамса, идеолога и вождя начавшегося в Бостоне протестного движения колонистов, Скрижаль переключил своё внимание на факты из ранней жизни Адамса. В отличие от Бенджамина Франклина с его разносторонними интересами и устремлениями, Сэмюэл Адамс, как понял Скрижаль, был человеком, всеми своими силами устремлённым к одной цели: помочь соотечественникам поддерживать законность в общественных отношениях и добиваться дальнейшего укрепления этих отношений на справедливых началах. А когда правительство Великобритании посягнуло на свободу предпринимательства и торговли жителей Северной Америки, он стал борцом за объединение всех британских колоний и за политическую независимость этого союза от метрополии.

302

*

Сэмюэл Адамс родился в 1722 году в Бостоне в состоятельной семье набожных пуритан. Его отец в течение нескольких лет был мировым судьей, а затем в качестве депутата от города Бостона принимал участие в работе Генеральной ассамблеи Массачусетса. Отец хотел, чтобы Сэмюэл изучал богословие — и мальчик посещал Бостонскую латинскую школу, а в возрасте четырнадцати лет он поступил в Гарвардский колледж. Надежды родителей, что их сын станет проповедником не сбылись. Молодого человека интересовала политика. В 1743 году он получил степень магистра, защитив диссертацию на тему: «Законно ли сопротивляться Верховному магистрату, если государство не может быть сохранено иначе». Отвечая в ней на поставленный вопрос утвердительно — развивая мысль, которую Джон Локк высказал во Втором трактате о правлении, — Адамс вряд ли тогда предполагал, что в доказательствах правомерности такого сопротивления властям он выйдет очень далеко за рамки теоретических рассуждений.

303

*

Чтобы зарабатывать на жизнь, Сэмюэл Адамс попробовал заняться предпринимательством. У него ничего не получилось, и он стал помогать отцу в семейном бизнесе — в производстве солода, который используется в пивоварении. При этом Адамс принимал активное участие в политических дискуссиях с друзьями и публиковал свои очерки. Так, в одном из его эссе, опубликованном в 1748 году в газете «Независимый рекламодатель» — The Independent Advertiser, которую Адамс основал вместе с друзьями, он рассмотрел вопрос, в чём заключается истинная верноподданность гражданина. Скрижаль занёс в свой архив наиболее впечатливший его фрагмент этой статьи:

Очень большая ошибка полагать, что объектом лояльности является власть и интерес одного человека, даже если он достоин восхищения или достиг успеха в действиях для народа. Это привело миллионы людей к такой степени зависимости и подчинения, что они в конце концов осознавали, что поклоняются тем, кто их разоряет... Истинный объект лояльности — это хорошая правовая конституция, которая осуждает каждый случай притеснения и беззакония и даёт определённое средство для пострадавшего, позволяя ему опротестовать нанесённый ущерб и указывая способы получения помощи, когда деликатные средства убеждения уже не действуют.

В другом эссе, которое появилось в этой же газете в следующем году, Адамс высказался о том, как понимает он свободу. Скрижаль и здесь нашёл глубокие, не по годам автора зрелые рассуждения, в частности — о том, что наличие конституции в стране, даже самой мудрой, не гарантирует счастья народу:

Нет ничего, что человечество любило бы более страстно, за что боролось бы с бóльшим рвением и чем обладало бы с большей ревностью и страхом потерять, чем свобода. Но с этим, как со многими другими вещами, случилось то, что истинное представление о ней и точное её определение было мало понятным... [...]

В отношении людей человек свободен, когда он свободно пользуется охраной закона и правами, полученными от рождения, и когда ему не мешает никакое насилие отстаивать эти права и пользоваться этой охраной, и когда он может в любое время потребовать защиты законов, по которым живёт, и быть уверенным, что когда потребует, он получит её. Вот что я считаю свободой... [...]

Но увы! В этом возвышенном смысле свободой в мире больше восхищаются, чем по-настоящему наслаждаются. Какое множество людей не имеют даже тени её! — тех, кто владеют своей собственностью и даже своей жизнью не иначе как по верховной власти тирана, причём он часто самый худший и самый отвратительный из людей... [...]

Но ни самая мудрая конституция, ни самые мудрые законы не обеспечат свободы и счастья людям, чьи нравы повсеместно испорчены. [...]

Итог всего в том, что если мы действительно хотим насладиться этим даром небес, то давайте станем добродетельными людьми; тогда мы и заслужим его, и будем наслаждаться им. В то время как, с другой стороны, если мы будем повсеместно порочными и развращёнными в своих нравах, то хотя форма нашей конституции являет собой облик высочайшей свободы, мы в действительности будем самыми жалкими рабами.

Скрижаль вспомнил, каким недалёким он был в свои двадцать пять лет. И прикинув затем, сколько долгих лет ему понадобилось, чтобы осознать истинность того, в чём Сэмюэл Адамс был убеждён за два века до его рождения, он ещё больше оценил силу ума и меру духовного здоровья столь прозорливого молодого бостонца. Скрижаль в очередной загрустил, подумав, что и в XXI веке многие народы по-прежнему не только несвободны, но и не осознают этого, потому что в большинстве не знают, что значит быть свободными людьми.

304

*

После смерти отца, в 1748 году, Сэмюэл Адамс унаследовал его бизнес. Год спустя Адамс женился на Элизабет Чекли — дочери пастора, который был близким другом его отца. Из пятерых детей Сэмюэла и Элизабет детский возраст пережили только двое: один сын и одна дочка. Это был счастливый, но довольно короткий брак: он продлился неполных восемь лет. В июле 1757 года Элизабет умерла.

Не ахти как справляясь с производством солода, Адамс продолжал посещать дискуссионные клубы, публиковал статьи в газетах на политические темы и участвовал в общественной жизни Бостона: он работал в различных городских комитетах, — по проверке учебного процесса в школах, по надзору за пожарной безопасностью жилых домов, по принятию мер предосторожности против распространения оспы.

Начиная с 1756 года городское собрание Бостона избирало Сэмюэла Адамса одним из сборщиков налогов; он стал получать небольшую зарплату. Беды войны с французами и индейцами, а также расходы Массачусетса на эту войну существенно уменьшили платёжеспособность населения. В 1764 году из-за распространения оспы многие семьи уехали из Бостона — и деловая активность города ещё больше упала. Из-за недоплаченных бостонцами налогов у Адамса и его коллег образовалась значительная задолженность перед казной. Забросив дело отца, Адамс жил крайне бедно и никак не мог внести в казну свою часть недостающей, требуемой от него, суммы; он не умел зарабатывать деньги. В конце концов депутаты городского собрания проголосовали за освобождение его от ответственности.

В декабре 1764 года Сэмюэл Адамс женился. Его вторую жену тоже звали Элизабет. Ему было 42 года, ей — 29. Этот брак также оказался счастливым. Общих детей у супругов не было, но для сына и дочери Сэмюэла от первого брака Элизабет стала заботливой, любящей матерью, а для него, всецело занятого общественными делами, — верным другом. В последующие, трудные для их семьи годы она при их очень скудном бюджете умудрялась достойно растить детей, вести домашнее хозяйство и радушно встречать частых гостей мужа.

305

*

В 1764 году в жизни Сэмюэла Адамса произошло ещё одно важное событие. К этому времени в политических кругах Бостона он уже пользовался большим авторитетом. Адамс являлся одним из пятерых человек, которые от имени избирателей Бостона составляли инструкции для своих представителей в Генеральной ассамблее Массачусетса. Именно речь, текст которой подготовил этот комитет и которая несколько раз была зачитана 24 мая 1764 года на городском собрании, положила начало борьбе колонистов за свои права. Текст речи, по поручению членов комитета, составил Сэмюэл Адамс. Её содержание и решительный тон были вызваны тем, что агент Ассамблеи Массачусетса в Лондоне ещё за год до этого собрания бостонцев сообщил депутатам, что в связи с истечением срока действия Закона о патоке, принятого в 1733 году, парламент готовит новое, более строгое постановление. Именно оно стало известно как Закон о сахаре и как Закон об американских пошлинах.

306

*

В мае 1766 года жители Бостона избрали своих четырёх представителей в Генеральную ассамблею Массачусетса. Наибольшее число голосов, 691, получил Сэмюэл Адамс, за Томаса Кушинга было подано 676 голосов, за Джеймса Отиса — 642 и за Джона Хэнкока — 437.

В первый день работы Ассамблеи, 28 мая, депутаты избрали спикером Джеймса Отиса, но губернатор Бернард не утвердил их выбор. В результате повторного голосования, после получения согласия губернатора, место спикера занял Кушинг. Секретарём стал Адамс.

Секретарь Ассамблеи принимал участие во всех обсуждениях и имел право голоса наравне со всеми депутатами. За выполнение своих обязанностей он получал небольшую зарплату.

К этому времени Сэмюэл Адамс, как понял Скрижаль, уже находился в крайне стеснённом материальном положении, а ему нужно было содержать семью. Должность секретаря Ассамблеи, которую он занимал и в последующие годы, приносила ему от 90 до 100 фунтов в год. С этих пор у него был маленький, единственный, но стабильный доход.

307

*

Из тех личных и официальных писем Сэмюэла Адамса, датированных 1766 годом, которые Скрижаль прочёл, наибольший интерес у него вызвало письмо, отправленное Адамсом 11 декабря Кристоферу Гадсдену. Гадсден был одним из представителей Южной Каролины на Конгрессе Гербового акта. Джеймс Отис познакомился с Гадсденом на этом конгрессе и охарактеризовал его Адамсу как ревностного борца за отмену введённых налогов. Адамс в письме Гадсдену прежде всего попросил прощения за то, что обращается к человеку, который не знает его, и в своё оправдание сослался на дружбу с Отисом. Он поделился с Гадсденом своими опасениями. Сказав сначала, что Акт о гербовом сборе был рассчитан на порабощение колонистов и что на конгрессе к счастью образовался союз, который изменил судьбу жителей континента, Адамс продолжил:

Когда колонии увидели общую опасность, они в то же время увидели свою взаимозависимость и естественно призвали друг друга к взаимопомощи, и я осмелюсь сказать, что между ними установились такие связи и дружба, которые впредь будут удерживать самого злобного врага от ещё одной открытой попытки нарушить их права как людей и подданных.

Адамс сравнил Акт о гербовом сборе с тем мечом, которым император Нерон хотел одним ударом уничтожить римский народ. «Необходимо, чтобы каждая колония проснулась...» — пишет Адамс. Было бы хорошо, заметил он также, если бы торговцы всего континента организовали союз и вели между собой переписку. Адамс поделился с Гадсденом своими волнениями о том, что в Нью-Йорке уже несколько месяцев, непонятно почему, находятся регулярные войска метрополии. Несмотря на отмену Акта о гербовом сборе, заключил он, у британских подданных в Америке остались основания жаловаться на введённое налогообложение, потому что Акт о расквартировании обязал правительства всех колоний размещать и содержать королевские войска на своей территории за счёт местной казны, то есть за счёт народа.

308

*

От середины января до середины февраля 1768 года — после того как Генеральная ассамблея Массачусетса возобновила работу, — законодатели утвердили тексты ряда писем, адресованных членам правительства Великобритании, королю и своему агенту в Лондоне. В этих письмах, автором большинства из которых был Сэмюэл Адамс, были изложены причины озабоченности жителей колоний несправедливыми по отношению к ним постановлениями парламента — Актами Тауншенда. В обращениях к государственным мужам Ассамблея просила о заступничестве и отмене недавно принятых актов.

В петиции к королю Джорджу, подготовленной Адамсом и с поправками утверждённой Ассамблеей, было сказано, что массачусетсы, согласно хартии, полученной от короля Карла Первого, платят только те налоги, которые устанавливают их представители, и что до недавних пор никто не покушался на это, самое священное право. Но теперь, если парламент не отменит Акт о доходах, они будут лишены чести и привилегии добровольно оказывать помощь королю и властям своей провинции, как делали это раньше с максимальной отдачей; тогда у них останется одно лишь название свободных подданных. Петиция заканчивалась просьбой к королю облегчить участь колонистов.

Более интересным в корреспонденции, датированной этим временем, Скрижаль нашёл два письма, адресованных Деннису де Бердту, агенту властей Массачусетса в Лондоне. В первом из них, от 12 января, составленном Адамсом от имени депутатов Ассамблеи, были подробно изложены все нарушения прав колонистов, с тем чтобы де Бердт сообщил о них министрам. Сказанное здесь о присутствии Королевской армии на континенте и о выплате жалованья губернаторам, судьям и всем чиновникам по указам из Лондона за счёт колонистов завершалось словами: «...Может наступить время, когда объединённый корпус этих содержантов [pensioners] и солдат разрушит свободы Америки». А в личном письме де Бердту от 30 января Адамс пояснил, почему те послания, которые Ассамблея выслала ему, де Бердту, для подачи Джорджу III и министрам, не прошли через руки губернатора Бернарда: «...Лично я считаю, что между губернатором и Палатой существует недоверие, которое никогда не исчезнет, пока этот джентльмен сидит в кресле». Так же как в петиции, адресованной королю, Адамс в этом письме отметил, что колонисты не могут быть представлены в парламенте, потому что равное, справедливое их представительство, с учётом обстоятельств, просто неосуществимо. Письмо заканчивалось словами о том, что Ассамблея предоставила де Бердту грант в размере 600 фунтов стерлингов за его услуги в течение двух лет, и такую же сумму — Ричарду Джексону, бывшему агенту, тоже за двухлетнюю службу.

А 20 февраля законодатели Массачусетса приняли резолюции, в которых выразили большую тревогу из-за сложившейся критической ситуации в экономике и заверили своих избирателей, что предпримут необходимые меры для выхода из кризиса. Так же как жители Бостона на своём городском собрании в октябре предыдущего года, они заявили, что Ассамблея всеми разумными средствами воспрепятствует потреблению иностранных предметов роскоши и будет поощрять развитие местной промышленности.

309

*

Самым важным посланием Ассамблеи Массачусетса этого созыва, — документом, который повлёк за собой карательные меры Великобритании по отношению к этому законодательному собранию, — оказалось обращение депутатов к спикерам других ассамблей на континенте. Оно стало известно как циркулярное письмо Массачусетса.

Поначалу предложение о составлении такого документа депутаты отвергли малым перевесом голосов, но две недели спустя, 4 февраля 1768 года, усилиями Адамса, Отиса и их единомышленников, состоялось повторное рассмотрение этого вопроса, и большинство голосов было подано за отправку такого письма. С этой целью Палата представителей сформировала комитет из семи человек, включая Сэмюэла Адамса и Джеймса Отиса. И 11 февраля текст письма, составленный Адамсом, был зачитан перед депутатами и утверждён ими. В тексте прозвучало, что в связи с огромными трудностями, которые возникли у жителей материка и у местных органов власти из-за недавних постановлений парламента, законодатели Массачусетса считают необходимым для ассамблей всех британских колоний на континенте согласовывать свои действия между собой. В этом письме, в почтительном по отношению к парламенту и королю тоне, были изложены причины озабоченности депутатов; здесь сообщалось, что они отправили петицию королю и послания министрам и что они будут рады получить ответное письмо от каждой из ассамблей.

Чтобы предотвратить возможные искажения в трактовке их намерений правительством Великобритании, законодатели Массачусетса постановили послать копию этого циркулярного письма Деннису де Бердту. Губернатор Фрэнсис Бернард, также получивший от Ассамблеи этот документ, отправил его копию в Лондон графу Шелберну, одному из двух государственных секретарей. В сопроводительном письме, датированном 18 февраля, Бернард сообщил Шелберну, что это послание Ассамблеи составлено с целью воспламенить весь континент и побудить колонии объединиться в споре с парламентом. И в последующих письмах, которые Бернард отправлял в Лондон чуть ли не через день, он сетовал на беззащитность своего правительства; он предрекал вспышку таких же волнений, какие вызвал Акт о гербовом сборе, и паникуя, высказывал надежду на то, что ему придёт помощь из Англии.

310

*

К этому времени в Бостоне уже несколько месяцев работали уполномоченные таможни, которые прибыли из Англии для надзора за выполнением Акта о доходах. 12 февраля 1768 года члены Таможенного совета, состоявшего из пяти человек, отправили в Лондон письмо лордам казначейства с подробным отчётом о том, что происходило здесь за несколько лет до их приезда и с чем они столкнулись в первые месяцы при исполнении своих обязанностей.

Наряду с рапортами губернатора Бернарда, это секретное донесение существенно ускорило принятие правительством Великобритании карательных мер по отношению к массачусетсам. В этом письме главные таможенники сообщили своим кураторам, что за последние два с половиной года контрабанда в Новой Англии достигла больших размеров; и что в августе 1765 года в Бостоне наблюдались беспорядки в знак протеста против Акта о гербовом сборе; и что на городских собраниях жители обсуждают политические вопросы без каких-либо ограничений; и что городское собрание Бостона в октябре 1767 года решило добиваться отмены актов парламента, для чего постановило не покупать товары Великобритании, а самим производить их. Таможенники доложили лордам-уполномоченным казначейства и о том, что газеты Бостона после принятия Актов Тауншенда публиковали статьи, в которых отрицалось право парламента взимать какие-либо налоги с колоний, и что хотя никакого насилия совершено не было, такая вероятность существует.

В этом коллективном письме чиновники отметили также опасное влияние решений бостонцев и публикаций местных газет на жителей континента: «Дух, который впервые проявился в этом городе, распространился по соседним провинциям, где люди, похоже, так же готовы к беспорядкам и бунту, как здесь». В качестве примеров они назвали призыв жителей Род-Айленда прекратить сбор доходов для отправки денег в Англию, и подстрекательство газет Нью-Йорка к сопротивлению введённым законам, и появление в Филадельфии серии дерзких публикаций под названием «Письма фермера». Таможенники известили начальство и о том, что несколько дней назад депутаты Генеральной ассамблеи Массачусетса с целью побудить другие колонии следовать их примеру в отправке петиций королю и министрам проголосовали за посылку отчёта о своей работе спикерам каждой из ассамблей на континенте.

Сообщив, что служащие таможни встречают сопротивление при каждой попытке сделать свою работу и что исполнительная власть в Массачусетсе не имеет возможности защитить тех людей, которые поддерживают политику Великобритании, главные таможенники выразили сомнение в осуществимости своей миссии. При этом они дали понять своим кураторам, что прибытие войск могло бы исправить ситуацию:

...У нас есть все основания предполагать, что мы найдём совершенно неосуществимым принудительное исполнение Акта о доходах до тех пор, пока власть правительства не будет должным образом усилена. В настоящее время в провинции нет ни военных кораблей, ни роты солдат ближе, чем в Нью-Йорке, который находится в двухстах пятидесяти милях отсюда.

Авторы закончили своё донесение словами о том, что оно написано в тайне от всех, потому что содержание столь деликатного характера требует соблюдения максимальной секретности.

311

*

В это время, в январе 1768 года, в Лондоне пост президента Совета по торговле занял лорд Хиллсборо, а в феврале он стал также государственным секретарём по делам колоний. Ознакомившись с корреспонденцией, полученной из Бостона, он увидел в циркулярном письме Ассамблеи Массачусетса не только акт непослушания британских подданных власти короля и парламента, но и призыв к объединению сил законодательных органов колоний в этом своеволии. И в конце апреля Хиллсборо составил циркулярное письмо губернаторам североамериканских территорий Великобритании, в котором передал приказ короля: каждый губернатор должен убедить Законодательное собрание своей колонии не отвечать на циркулярное письмо Массачусетса и осудить эту попытку нарушения общественного спокойствия. Инструкции лорда Хиллсборо заканчивались словами:

Но если в Ассамблее вашей провинции, вопреки этим ожиданиям и вашим самым ревностным усилиям, появится стремление принять или поддержать этот крамольный документ, вашим долгом будет предотвратить любое продолжение её путём немедленной отсрочки или роспуска.

А две недели спустя, когда Хиллсборо ознакомился с очередными письмами губернатора Бернарда и со вторым письмом Таможенного совета, которое пришло из Бостона, он вместе с копиями этих писем послал свой приказ в Нью-Йорк Томасу Гейджу — главнокомандующему британскими войсками в Северной Америке. В этом приказе от 8 июня 1768 года с пометкой «Секретно и конфиденциально» Хиллсборо предписал Гейджу отправить в Бостон по меньшей мере один полк солдат для оказания поддержки магистрату и таможенникам в исполнении законов парламента. С той же целью он распорядился прислать в Бостон фрегат и четыре сторожевых корабля. Так в ответ на письменные ходатайства и ненасильственное сопротивление массачусетсов неправомерным актам парламента правительство Великобритании решило заставить их подчиниться с помощью силы.

312

*

За то время, пока копии циркулярного письма Ассамблеи Массачусетса дошли по назначению в Лондон и пока инструкции лорда Хиллсборо были доставлены каждому из губернаторов североамериканских колоний, законодательные собрания Нью-Гэмпшира, Вирджинии, Нью-Джерси, Коннектикута и Джорджии успели прислать в Бостон письма с поддержкой начинаний массачусетсов. Чуть позже в Бостон пришли также ответные письма из Южной Каролины и Род-Айленда.

313

*

В мае 1768 года, как происходило это ежегодно, бостонцы избрали своих представителей в Генеральную ассамблею Массачусетса. Ими стали те же политические лидеры города: за Томаса Кушинга было подано 433 голоса, за Сэмюэла Адамса — 432, за Джона Хэнкока — 414 и за Джеймса Отиса — 410. В этот раз инструкции делегатам Бостона составил Джон Адамс — молодой юрист, который спустя годы стал вторым президентом США. Он приходился троюродным братом Сэмюэлу Адамсу и был на тринадцать лет младше его. Джон Адамс переехал со своей семьей в Бостон лишь за несколько недель до этих выборов. В автобиографии он сообщил, что сделал это по настоянию своих друзей из Бостона, не назвав их имена, но скорее всего, главным из друзей, которые побудили его переехать из небольшого городка Массачусетса в столицу, был его брат Сэмюэл.

В инструкциях, зачитанных и утверждённых на городском собрании 17 июня, говорилось, в частности, что несмотря на чувство унижения, которое массачусетсы испытывают от того что парламент принимает один акт за другим с целью получения дохода от британских подданных без их участия в этом налогообложении, они ожидают благоприятных решений на петиции всех колоний и неизменно сохраняют верность королю, почтение к британскому парламенту и сердечную привязанность к родине. В этой речи прозвучала серьёзная обеспокоенность слухами о том, что в Бостон направляются солдаты и военные корабли с целью заставить гражданское население повиноваться. Горожане, от лица которых Джон Адамс составил эту речь, поручили своим представителям разобраться в том, насколько верны эти тревожные слухи. Инструкции заканчивались словами:

И далее мы хотим, чтобы [...] вы, если сочтёте целесообразным, продвигали в Палате представителей резолюции, заявляющие, что каждый, кто станет теперь требовать или поддерживать ввод войск, является врагом этого города и провинции и нарушителем здесь мира и спокойствия.

21 июня, когда депутаты Ассамблеи уже заседали, секретарь Совета зачитал им часть письма лорда Хиллсборо, адресованного губернатору Бернарду. В этом письме государственный секретарь передал губернатору волю короля — чтобы законодатели Массачусетса, как только начнут работу, отменили своё циркулярное письмо, обращённое к спикерам всех ассамблей. Король, по словам Хиллсборо, полагал, что этот документ был разослан безрассудной группой людей для нарушения общественного спокойствия и что его аннулирование не встретит никаких затруднений. Губернатор Бернард в своём послании депутатам попросил их немедленно рассмотреть вопрос об отмене того февральского циркулярного письма и выполнить свой долг: подчиниться воле короля. В просьбе законодателей ознакомить их с содержанием всего письма лорда Хиллсборо губернатор вежливо отказал. А в заключительной части того письма государственный секретарь передал Бернарду слова короля о том, что если депутаты выкажут непослушание, Ассамблея должна быть немедленно распущена.

314

*

Для ответа губернатору Ассамблея сформировала комитет из девяти человек, куда вошли все четыре представителя Бостона, после чего законодатели продолжали рассматривать петиции граждан и решать многочисленные накопившиеся вопросы. 28 июня секретарь Совета зачитал в Ассамблее короткое сообщение Бернарда о том, что он не может больше ждать: прошла неделя, а резолюция по отмене циркулярного письма всё ещё не принята. Наконец 30 июня комитет, назначенный для составления ответа губернатору, ознакомил депутатов с содержанием составленного ими обращения к лорду Хиллсборо. Текст этого письма был дважды зачитан, после чего утверждён большинством голосов: 92 против 13. Затем на голосование был поставлен вопрос о том, следует ли аннулировать циркулярное письмо, которое разослала Ассамблея предыдущего созыва. Большинством голосов, 92 против 17, депутаты отказались это сделать, тем самым не выполнив требование короля.

315

*

Тексты обращений законодателей к лорду Хиллсборо и к губернатору Бернарду, датированные 30 июня, вместе с результатами голосований Скрижаль нашёл не только в журнале Ассамблеи за 1768 год, но и в первом томе трудов Сэмюэла Адамса: так же как само циркулярное письмо, эти два очень важных документа составил именно Сэмюэл Адамс.

В первом из них, адресованном лорду Хиллсборо, было, в частности, сказано, что февральским циркулярным письмом Ассамблея, не призывая никого предпринять какие-либо действия, проинформировала родственные колонии о мерах, которые массачусетсы приняли в отношении очень важного, общего для всего континента, дела. Письмо поясняло, что обращение депутатов к спикерам ассамблей было не предвзятой затеей малой группы подстрекателей, как доложено королю, а продуманным решением, за которое проголосовало подавляющее большинство представителей народа.

А послание губернатору Бернарду уведомило его в том, что Ассамблея, тщательно рассмотрев текст февральского обращения к законодателям других колоний, нашла его написанным с подобающей почтительностью и лояльностью по отношению к парламенту Великобритании и королю. После слов удивления в связи с ожидаемой от них резолюции, здесь было заявлено, что решение Ассамблеи предыдущего созыва уже стало историческим фактом: пи́сьма, которые в Лондоне потребовали аннулировать, не только давно отправлены, но на них получены ответные письма, причём уже опубликованные в газетах. Послание заканчивалось упрёком губернатору в том, что он не заботится о благополучии жителей Массачусетса, и за этим нареканием шли пояснения, чем оно вызвано.

Узнав об отказе депутатов аннулировать циркулярное письмо, губернатор Бернард в соответствии с полученной им инструкцией прервал работу Ассамблеи в тот же день. Но прежде чем он распустил собрание, законодатели успели утвердить текст петиции к королю. Перечислив в ней нарушения своих конституционных прав со стороны губернатора, они смиренно просили Джорджа III отстранить Фрэнсиса Бернарда от занимаемой им должности и вместо него назначить другого человека, который будет достойно представлять интересы лучшего из монархов.

316

*

Массачусетсы не знали, что их губернатор сам хотел поскорей уехать из столь неспокойной колонии. Ещё за три года до этого конфликта с Ассамблеей — с тех пор, когда он почувствовал опасность в связи с борьбой бостонцев за отмену Акта о гербовом сборе, — он выпрашивал у министров отпуск для поездки в Англию, а затем начал просить и об отставке.

За день до роспуска Ассамблеи, 29 июня, в письме известному политику, лорду Уильяму Баррингтону, Бернард сетовал, что за последние три года он был сильно перегружен работой и ради сохранения здоровья хотел бы вернуться на своё предыдущее место службы — в колонию Нью-Джерси, где он губернаторствовал до назначения на такой же пост в Массачусетсе и где мог бы получать зарплату 1500 фунтов стерлингов в год.

К Фрэнсису Бернарду уже шло письмо от лорда Хиллсборо, датированное 11 июня, с радостным для него известием — с разрешением вернуться в Великобританию. Получив его, губернатор засобирался в дорогу. Однако его радость была недолгой. Когда в Лондоне стало известно, что Ассамблея Массачусетса отказалась выполнить приказ короля, Хиллсборо решил, что Фрэнсису Бернарду нельзя оставлять колонию в столь тревожное время.

317

*

Продолжая просматривать выпуски «Бостонской газеты», Скрижаль увидел в номере от 4 июля 1768 года публикацию материалов распущенной Ассамблеи. Первая полоса начиналась с послания, с которым губернатор обратился к депутатам 21 июня; далее следовал текст письма лорда Хиллсборо с требованием отозвать циркулярное письмо Массачусетса; здесь же были приведены результаты голосования законодателей по этому требованию и текст их обращения к губернатору с адресованными ему упрёками. А в следующем номере этой еженедельной газеты, от 11 июля, издатели поимённо назвали тех 92 депутатов, которые проголосовали за отказ аннулировать циркулярное письмо, с указанием городов, которые делегировали их в Ассамблею. Список начинался с имён четырёх представителей Бостона. Также поимённо, как запротоколировано в журнале Ассамблеи, здесь были названы те 17 депутатов, которые проголосовали за отмену циркулярного письма.

318

*

В выпуске «Бостонской газеты» от 8 августа Скрижаль увидел публикацию с подписью DETERMINATUS, и он уже знал, что автором её был Сэмюэл Адамс. В ней Адамс высказался о том, что у Великобритании и её колоний общие интересы и что он молится за мир и процветание этого единого народа. Обеспокоенность массачусетсов антиконституционными актами парламента не означает, что они настроены бунтовать, как наговаривают на них злые языки, заметил Адамс.

Поводом для обвинения бостонцев в бунтарстве стал конфликт между таможенниками и экипажем судна «Либерти», которое доставило в Бостонскую гавань партию вина. Судно принадлежало Джону Хэнкоку, одному из самых богатых жителей Бостона и одному из четырёх представителей города в Генеральной ассамблее. Конфликт возник из-за того, что капитан «Либерти», по утверждению таможенников, уплатил пошлину не за всё привезённое вино, а после предъявленных к нему требований вступил в спор с должностными лицами и выказал неповиновение. Хотя доказательств о недоплате пошлины не было, лодки, спущенные с королевского пятидесятипушечного фрегата «Ромни», по распоряжению контролёра таможни отбуксировали судно от причала и поставили его под охрану фрегата.

Группа бостонцев, возмущённых этим самоуправством, напала на таможенников, и двум из них изрядно досталось. Когда стемнело, подростки разбили окна в домах нескольких королевских чиновников, и беспорядки на этом закончились. Но уполномоченные таможни, опасаясь за свою жизнь, переехали в Форт-Уильям, который находился на острове. Бостонцы ожидали, что в Адмиралтейском суде восторжествует справедливость и корабль вернут владельцу. Но суд, прошедший без участия присяжных, конфисковал «Либерти» у Хэнкока.

В этой статье в «Бостонской газете» Адамс назвал такой захват торгового судна недопустимым. Ещё раз подчеркнув, что он не сторонник беспорядков, Адамс признал противостояние произволу справедливым и даже необходимым:

...Когда народ угнетён, когда его права нарушены, когда собственность людей захватывают, когда над ними ставят надсмотрщиков, когда на их глазах военно-морские силы совершают неконституционные акты и им ежедневно угрожают войсками, когда их законодательное собрание распущено, а то правительство, которое осталось, так же секретно, как Диван*, и когда вокруг них толпятся их ставленники и подчинённые, и когда содержанты начинают вести себя нагло, — в таких обстоятельствах люди будут недовольны, и их нельзя винить: если им присуще хоть какое-то чувство чести, свободы и добродетели, они будут возмущаться. В таких обстоятельствах, пока у них есть дух независимости, они будут смело отстаивать свою свободу; и они должны быть оправданы в этом. Я очень хорошо знаю, что роптание или даже шёпот жалобы некоторые называют мятежным духом. Но они имеют право жаловаться и жаловаться вслух. И они будут жаловаться до тех пор, пока не будут восстановлены в правах, или же превратятся в бедных, обманутых, жалких и послушных простофиль, пригодных для того, чтобы стать рабами грязных орудий деспотической власти.

____________

* Диван был высшим органом власти в ряде исламских стран.

Неделей позже, 14 августа, бостонцы отметили третью годовщину начала противостояния Акту о гербовом сборе. «Бостонская газета» от 22 августа сообщила, что Сыны свободы отпраздновали это событие необычайно торжественно. На Дереве свободы висел британский флаг, под ним салютовали выстрелами четырнадцать пушек. Горожане вышли на улицы; звучала музыка и песни. В статье были приведены тосты, которые бостонцы произносили в этот день, в частности — за здравие короля Джорджа Третьего, королевы и других членов королевской семьи, за Сынов свободы во всём мире, за министерство Рокингема, отменившее Акт о гербовом сборе, за автора «Писем фермера» и за славных девяносто двух массачусетсов, которые защищая права Америки, не испугались ни приказа министра, ни угроз губернатора. В честь этих героев-депутатов бостонцы произвели 92 выстрела из пушки.

319

*

Губернатор Фрэнсис Бернард прямо не просил высокопоставленных чиновников о вводе войск в Бостон, однако своими устрашающими депешами, посланными в Лондон, он сделал всё, чтобы это случилось. О том, что в Бостон прибудут регулярные войска из Галифакса — одной из главных военных баз британцев в Северной Америке, Бернард узнал 3 сентября 1768 года, когда прочёл письмо от генерала Гейджа. В ответном письме генералу от 5 сентября Бернард сообщил, что для осуществления планов лорда Хиллсборо необходимо послать в Бостон не меньше двух полков и что сначала будет лучше расквартировать один полк в городе, а второй — в казармах Форт-Уильяма; если же население станет оскорблять солдат, находящихся в городе, то придётся усилить их ротами второго полка, размещённого в крепости.

В Форт-Уильяме вполне могли обосноваться оба полка. Но губернатор опасался, что в случае необходимости принятия быстрых мер солдаты не смогут выполнить свои задачи. Поделившись этими опасениями с генералом в одном из последующих писем, Бернард пояснил ему, что Форт-Уильям находится довольно далеко от Бостона: в трёх милях по морю и в семи милях по суше. Губернатор хотел быть уверенным, что солдаты в случае восстания жителей защитят его и подавят мятеж.

Бернард решил, что внезапный приход войск может возмутить бостонцев, и он счёл за лучшее сообщить одному из своих советников, что вскоре ожидает получение приказа о расквартировании двух полков. В тот же день эта новость разнеслась по всему городу.

320

*

Слух о том, что в Бостон будут введены регулярные войска, взволновал горожан и побудил их назначить общее собрание. Оно началось 12 сентября в здании Фанейл-холла, где обычно проводились такие митинги, но поскольку зал Фанейл-холла не смог вместить всех пришедших — около трёх тысяч человек, встречу перенесли в Дом собраний церкви Старый Юг. Модератором совещания был избран Джеймс Отис. Для обращения к губернатору с просьбой о созыве Генеральной ассамблеи и для выяснения причин ожидания войск собрание сформировало комитет из семи человек, куда вошли Сэмюэл Адамс и Джон Хэнкок. В тот же день или на следующий комитет получил ответ губернатора на свой запрос. Ответ гласил:

Моё понимание, что некоторых войск Его Величества следует ожидать в Бостоне, основано на информации частного характера; я не получал публичных писем, уведомляющих меня о прибытии таких войск и требующих расквартировать их; когда я получу, я передам их Совету Его Величества. Дело созыва новой Ассамблеи в этом году теперь зависит от короля; и я ничего не могу с этим сделать, пока не получу приказ Его Величества.

Фрэнсис Бернард не только скрыл факт своей вовлечённости в переписку с генералом Гейджем о прибытии войск в Бостон, но и слукавил, мягко говоря, в том, что решение вопроса о созыве следующей Ассамблеи приписал королю. Неделю спустя после роспуска Законодательного собрания, в письме от 6 августа, он доложил лорду Хиллсборо, что следующую Ассамблею желательно не созывать до тех пор, пока массачусетсы не исправятся, — пока не обретут более верное представление о своих правах.

321

*

13 сентября 1768 года городское собрание Бостона приняло резолюции, в которых бостонцы провозгласили, что несмотря на угрожающую им опасность, они предпримут все юридические и конституционные меры для защиты своих семей и для сохранения достоинства короля Джорджа Третьего. В резолюциях указывалось, что сбор денег с массачусетсов в пользу короны иным способом, кроме как по предписанию их Ассамблеи, является нарушением королевской хартии и что содержание постоянной армии на территории королевства в мирное время без согласия жителей или их представителей в парламенте также нарушает их законные права как британских подданных.

Утвердив это заявление, участники собрания постановили, что поскольку губернатор отказал в созыве Генеральной ассамблеи, необходимо провести конгресс представителей городов и поселений Массачусетса, чтобы обсудить на нём сложившуюся критическую ситуацию. Собравшиеся проголосовали за то, чтобы созвать его 22 сентября в Бостоне, в Фанейл-холле. Комитету уполномоченных было поручено составить текст приглашения и разослать его по городам. Своими делегатами на этот съезд бостонцы избрали тех же четырёх человек, которые представляли их город на недавно распущенной Ассамблее.

322

*

В письмах, датированных 16 сентября, Бернард сообщил генералу Гейджу и лорду Хиллсборо о том, что ему доложили информаторы: в Фанейл-холле во время городского собрания бостонцев на полу стояли ящики, в которых находилось около четырёхсот единиц оружия, и горячие головы предложили раздать его горожанам, но это предложение было отклонено. Сгущая от страха краски, как делал он это и прежде, губернатор в донесениях генералу и своему начальнику высказал сомнение в том, что двух полков будет достаточно для наведения порядка в городе. Бернард ещё не знал, что решение об отправке подкрепления уже было принято в Лондоне, и главным образом на основании его предыдущих донесений. Вскоре он получил письмо от Хиллсборо с известием, что в Бостон направляются два дополнительных полка из Ирландии.

323

*

22 сентября 1768 года, перед тем как съезд представителей городов Массачусетса начал работу, в Фанейл-холл было доставлено письмо губернатора Бернарда. В нём губернатор объявил этот съезд противозаконным и под угрозой наказаний потребовал распустить его, а участникам собрания велел разъехаться по домам. Представители городов не испугались угроз и приступили к обсуждению вопросов, которые их волновали. Председателем съезда они избрали Томаса Кушинга, а секретарём — Сэмюэла Адамса.

Два дня спустя губернатор получил письмо от делегатов съезда. Посланники городов объяснили в нём причины их встречи, и заверив губернатора, что это собрание не намерено присваивать себе полномочия правительства, они попросили Бернарда объяснить, в чём заключается преступность их действий.

Съезд продлился до 29 сентября. Его участники утвердили тексты двух посланий, составленных Сэмюэлом Адамсом: текст петиции, обращённой к королю, и текст письма, адресованного агенту колонии в Лондоне Деннису де Бердту. Делегаты съезда поручили де Бердту доставить прошение королю лично и как можно скорее. Здесь же, в письме де Бердту, помимо подробных сообщений о причинах тревог массачусетсов, было сказано, что недоброжелатели посылают ложные сведения в Лондон о настроениях народа и что по их требованию в Бостон направлены войска для покорения жителей провинции. Письмо заканчивалось словами о том, что массачусетсы, испытывая гнёт, намерены терпеливо ждать до тех пор, пока их права не будут восстановлены в соответствии с положениями конституции.

Текст итогового документа съезда Скрижаль нашёл на первой полосе «Бостонской газеты» в выпуске от 3 октября. Отчёт начинался словами о том, что представители 96 городов и 8 округов провинции собрались для консультаций и поиска благоразумного способа удовлетворения своих жалоб. В ряду проблем, которые тревожили делегатов, названы известия о том, что петиция Ассамблеи, адресованная королю, не была передана ему и что в Бостон направляются регулярные войска. Массачусетсов беспокоило и то, что они оказались лишёнными возможности решать свои проблемы в соответствии с положениями королевской хартии — на Генеральной ассамблее — и что в случае если акты парламента, введённые для увеличения доходов от колоний, не будут отменены, у жителей континента останется только имя свободных подданных. В этом итоговом документе, который участники съезда утвердили единогласно, было приведено несколько фрагментов из письма Деннису де Бердту от 12 января этого года, составленное Сэмюэлом Адамсом от имени депутатов Ассамблеи, где в частности было сказано, что может наступить время, когда объединённый корпус содержантов и солдат разрушит свободы Америки. Посланцы городов и округов Массачусетса решительно заявили, что они будут оказывать всяческую помощь гражданскому правительству в подавлении бунтов и беспорядков для сохранения мира в рамках закона и конституции.

324

*

Когда съезд заканчивал свою работу, в Бостонскую бухту прибыли семь военных многопушечных кораблей и транспортные корабли, которые доставили два полка военнослужащих общей численностью около тысячи человек. Высадившись на берег под прикрытием орудий, солдаты строем, с заряженными мушкетами, под бой барабанов и с развевающимися знамёнами прошли по улицам Бостона. Часть полка разместилась в Фанейл-холле, часть — в Доме правительства, где проходили заседания Ассамблеи, где работал Совет губернатора и сам губернатор Бернард. У этого здания были поставлены две пушки и выставлена охрана.

Бернард во время работы съезда в письме лорду Хиллсборо от 27 сентября назвал политических лидеров народа фракцией, главным принципом которой является разжигание и раздувание огня. Губернатор закончил письмо словами о том, что съезд массачусетсов свидетельствует о необходимости конфисковать у них королевскую хартию. «Хотя это самое худшее, это — событие, которого должен искренне хотеть каждый доброжелатель провинции», — заключил он.

В первой половине ноября 1768 года в Бостон стали прибывать транспортные суда из Ирландии, которые переправили через океан ещё два полка солдат. Их расквартировали в городе. Так, в то время когда массачусетсы стремились добиться восстановления своих прав отправкой писем и петиций в Лондон, — когда они делали всё возможное для сохранения порядка в рамках закона, — войска Великобритании вошли в Бостон, как входят в покорённый город оккупанты.

325

*

Главным орудием Сэмюэла Адамса в борьбе с несправедливыми действиями правительства империи по отношению к жителям колоний стало перо. В статьях, которые он публиковал в местных газетах под разными псевдонимами или оставлял неподписанными, он отстаивал права подданных Великобритании, живущих в Америке, и незаконность мер, предпринятых против них парламентом.

В статье, опубликованной в приложении к выпуску «Бостонской газеты» от 10 октября 1768 года, Адамс повёл речь о том, что офицеров и солдат, согласно Акту о расквартировании, следует прежде всего размещать в казармах, и лишь в случае если мест в казармах недостаточно, расселять оставшиеся подразделения в гостиницах, в конюшнях и других упомянутых в акте домах. Поэтому размещение войск в пределах города, и тем более в мэрии и в главном государственном здании Массачусетса, когда казармы пустуют, нарушает этот закон.

Неделю спустя, 17 октября, статья Адамса появилась на первой полосе этой же газеты. В ней он продолжил разговор о противоправном расквартировании солдат в Бостоне. «Где заканчивается закон, начинается тирания», — процитировал он утверждение Джона Локка. Сказав, что мест в казармах Форт-Уильяма более чем достаточно для размещения всех солдат, которые находятся в городе, Адамс подчеркнул, что военное правительство и гражданское правительство настолько отличаются одно от другого, что они не могут долго существовать вместе; присутствие военных в городе опасно: вооружённые солдаты рано или поздно начнут смотреть на себя не как на силу, которая находится на службе у народа, а как на господ народа.

Сэмюэл Адамс оказался прав. Через полтора месяца, в статье, размещённой на первой полосе «Бостонской газеты» от 5 декабря, он сообщил уже о том, что войска ограничивают свободу бостонцев: солдаты, которые патрулируют улицы, останавливают жителей и спрашивают, куда они идут, не имея на то законных оснований. Это возмущает каждого, кто обладает чувством чести, и это накаляет обстановку в городе, отметил Адамс. Он поделился сведениями о девяти случаях, когда всеми уважаемые джентльмены, которых солдаты остановили таким образом, отказались подчиниться, за что их взяли под стражу. Адамс рассказал и о том, как патруль остановил повозку советника губернатора — «под надуманным предлогом, что он мог спрятать в своём экипаже дезертира, и с ним обращались высокомерно».

О случаях бегства присланных солдат и моряков стало действительно известно. 31 октября в парке Бостона без суда и следствия был расстрелян пойманный дезертир. Адамс выразил возмущение этой казнью и тем, что город находится на военном положении:

Мы гарнизонный город или нет? Если да, то дайте нам знать, чьей властью и под чьим влиянием мы стали такими: если нет, а я считаю само собой разумеющимся, что это не так, давайте тогда утвердим и сохраним честь, достоинства свободных граждан и поставим войска там, где находятся все остальные люди и где они всегда должны и всегда будут находиться в каждой свободной стране: в подчинении её общему закону. При законном осуществлении власти хороший подданный всегда подчиняется гражданскому магистрату; и отвечать ночным сторожам города, а также предоставлять им всё необходимое тоже может быть присуще хорошему гражданину. Но быть призванным к ответу рядовым солдатом или любым солдатом — это признак рабства, которое будет терпеть только раб. [...]

Есть ли кто-нибудь, кто осмелится сказать, что у американцев нет прав подданных? Бостон лишён гражданских прав? Когда и за какое преступление это сделано? [...] И будут ли жители этого города по-прежнему подвергаться оскорблениям днём и ночью со стороны солдат, вооружённых мушкетами с прикреплёнными штыками?

Через неделю, 12 декабря, «Бостонская газета» опубликовала на первой полосе очередную большую, очень убедительную статью Сэмюэла Адамса с подписью VINDEX. Продолжая бить тревогу из-за присутствия войск в Бостоне, он пишет о том, что в Массачусетсе уже произошла замена гражданского правительства на военное, а история Древнего мира и современности, напомнил он, даёт множество примеров того, как солдаты, вызванные под предлогом защиты свобод народа, уничтожили эти свободы. Адамс в очередной раз предупредил земляков, что вскоре на их глазах могут произойти трагические события, и тогда они, массачусетсы, будут винить себя за то что не возражали против нарушения своей конституции, и потомки проклянут их за жизнь в цепях рабства.

Тему противоправного расквартирования войск в Бостоне Сэмюэл Адамс развил и в последующих статьях, опубликованных в «Бостонской газете» с подписью VINDEX ещё в том же 1768 году. В номере от 19 декабря он, в частности, указал на то, что все британские подданные защищены от подобного произвола Декларацией прав и свобод, которая обрела силу закона в 1689 году; и он процитировал одно из важных положений Билля о правах: «Введение и удержание постоянной армии в этом королевстве в мирное время без согласия парламента противозаконны». В следующем выпуске этой газеты, от 26 декабря, Адамс обратился к совести тех людей, которые представили массачусетсов правительству Великобритании как восставший народ. Он заявил, что министру, прежде чем принимать решение о вводе войск, следовало сначала выяснить, являются ли те донесения правдой или ложью.

326

*

В ноябре в Лондоне открылась вторая сессия парламента 1768 года. Результаты её работы сделали отношения между британским подданными в Америке и правительством Великобритании непримиримыми.

В первый день заседаний, 8 ноября, с речью к членам обеих палат обратился король Джордж III. В частности, он сказал:

…Тот дух фракции, который, как я надеялся, почти угас, вновь вспыхнул в некоторых из моих колоний в Северной Америке, и в одной из них он перешёл даже к актам насилия и к противодействию в исполнении закона. Столица этой колонии, судя по последним сообщениям, находится в состоянии неповиновения всем законам и правительству, и она перешла к мерам, подрывающим конституцию при обстоятельствах, которые могут означать склонность к свержению их зависимости от Великобритании.

Таким образом, именно в правительстве метрополии впервые открыто заговорили о том, что американцы, подданные короля, стремятся к независимости от Британской империи. Ни в Ассамблее Массачусетса, ни в одном другом из законодательных органов колоний речи о таких притязаниях ещё не звучали. Во всех петициях, адресованных королю и его министрам, власти колоний подчёркивали свою лояльность и искреннюю преданность лично Джорджу III и правительству Великобритании. Если верить сообщению осведомителя, письмо которого сохранилось в бумагах губернатора Фрэнсиса Бернарда, Сэмюэл Адамс в частных разговорах, незадолго до прибытия войск в Бостон, уже говорил о том, что им, потомкам первых переселенцев из Англии, нужно освободиться из-под власти короля и основать свободное государство, каким когда-то была Римская республика.

В речи, подготовленной верхней палатой парламента в ответ на обращение короля, лорды выразили свою поддержку Джорджу III в принятии необходимых мер, которые позволят подавить дерзкий дух непослушания у жителей североамериканских владений короны и обеспечить их должное подчинение законам. Словá искреннего сожаления о том, что нечестивые люди разожгли пламя мятежа в некоторых британских колониях, прозвучали и в ответной речи, адресованной королю нижней палатой.

327

*

В декабре 1768 года Палата лордов большинством голосов приняла резолюции, предложенные лордом Хиллсборо. Они касались работы Ассамблеи Массачусетса и действий жителей этой колонии. Рассылка циркулярного письма законодателями Массачусетса в ассамблеи других британских колоний была осуждена в резолюциях и объявлена опасным начинанием, рассчитанным на разжигание страстей у британских подданных. В этих постановлениях сказано, что так как в Бостоне наблюдался большой беспорядок и поскольку уполномоченные короля при исполнении своих обязанностей находились там под угрозой насилия, соблюдение общественного спокойствия и надлежащее исполнение законов в провинции Массачусетс-Бэй и в городе Бостоне невыполнимо без помощи вооруженных сил. Наиболее резко в резолюциях был заклеймён съезд представителей городов Массачусетса; созыв этого форума назван неконституционным актом, который побуждает подданных короля к восстанию. Седьмой пункт резолюций гласил:

Собравшиеся в парламенте лорды духовные и светские постановили, что решение от 12 сентября, принятое на городском собрании, созвать в Бостоне съезд депутатов из нескольких городов и округов провинции Массачусетс-Бэй 22 числа того же месяца... было действием, подрывающим правление Его Величества, и очевидным проявлением у жителей города Бостона замысла создать новую, неконституционную власть, независимую от короны Великобритании.

В следующем, последнем пункте резолюций было сказано, что проведение этого съезда в Бостоне явилось дерзким оскорблением авторитета короля и вызывающей попыткой узурпации власти.

Палата лордов выступила с ещё одной инициативой. Герцог Бедфорд в послании, адресованном королю, после выражения благодарности Джорджу III за поддержку конституции предложил наказать главных виновников беспорядков в Массачусетсе. С этой целью Бедфорд попросил короля дать распоряжение, чтобы губернатор этой колонии сообщил одному из государственных секретарей имена зачинщиков мятежа, с тем чтобы доставить бунтарей в Англию и судить их здесь по Закону об измене 1543 года. Согласно этому закону, действия, совершённые за пределами Англии, которые признаны государственной изменой, а также недонесение о такой измене, карались повешением, потрошением и четвертованием преступников. Палата лордов большинством голосов одобрила инициативу герцога Бедфорда, после чего резолюции, составленные лордом Хиллсборо и предложение Бедфорда были отправлены на согласование в Палату общин. Депутаты получили также для ознакомления обширную корреспонденцию, значительную часть которой составляли письма губернатора Массачусетса Фрэнсиса Бернарда.

328

*

К этому времени пост канцлера казначейства, который освободился после смерти Чарльза Тауншенда — инициатора ненавистных для американцев законов 1767 года, — занял Фредерик Норт, более известный как лорд Норт. В работе парламента, начиная со второй сессии 1768 года и течение последующих лет, он принимал участие в качестве лидера Палаты общин. Когда депутаты начали обсуждать вопрос о волнениях в Америке, некоторые из них выступили в защиту прав британских подданных, живущих по другую сторону Атлантики, а также высказались за отмену Акта о доходах. Лорд Норт категорически возражал против такой уступки. Он опасался, что колонисты примут её за слабость парламента, идущую от страха перед их решимостью отстаивать свои права. Сказав, что он не отменит Акт о доходах, лорд Норт в запальчивости заявил, что хочет увидеть Америку лежащей у его ног.

329

*

О содержании речи короля, произнесённой в парламенте 8 ноября, бостонцы узнали 16 января 1769 года, когда её текст появился на первой полосе «Бостонской газеты». А в следующем её номере, от 23 января, издатели поместили ответные послания Палаты лордов и Палаты общин, в которых обе палаты поддержали короля в его осуждении якобы восставшего Массачусетса. В этом же выпуске газеты, а также в газете «Бостон Ивнинг-Пост» от 23 января была перепечатана стенограмма дебатов в парламенте, вызванных речью короля. Очевидно здравомыслящие массачусетсы уже не сомневались в том, что не только министры, но и сам монарх, и большинство законодателей, заседавших в Вестминстерском дворце, решили заставить их замолчать с помощью силы.

Через неделю, 30 января, издатели «Бостонской газеты» опубликовали статью Сэмюэла Адамса с подписью Shippen. Комментируя в статье речь короля при открытии парламента и прошедшие затем дебаты, Адамс отметил, что ни по одну, ни по другую сторону Атлантики нет человека, который доказал крамольность или противозаконность хотя бы одного постановления городского собрания Бостона: никто этого не сделал. Столь же трудно доказать незаконность для британских подданных собраться вместе, чтобы обсудить наиболее разумные, конституционные меры по удовлетворению своих жалоб, заметил Адамс, имея в виду созыв съезда представителей городов Массачусетса. Забывчивым людям, включая членов парламента, он напомнил, что результатом этого съезда были скромные петиции и призывы к соблюдению правопорядка. Город Бостон, подвергшийся жестокому обращению, был несправедливо, голословно обвинён в преступлениях, заявил Адамс, и он потребовал беспристрастного разбирательства. Причину нападок на массачусетсов он объяснил той ролью, которую Бостон взял на себя в отстаивании прав жителей североамериканских колоний Великобритании. Имея в виду прежде всего губернатора Бернарда, чьи попытки ограничить права народа он осудил в этой статье, Адамс заключил:

Отстаивание самых несомненных прав человеческой природы и Британской конституции они считают фракцией; и поставив свободное правительство в стеснённое положение своими неразумными действиями, они прибегают к военной силе... Но сила — не очень подходящее средство для изменения настроений людей... Оружие следует применять очень осторожно, даже против фракции, которую оно часто усиливает, а не подавляет. Нынешнее беспокойство в Америке было ложно и высокомерно названо этим отвратительным именем.

Обвинение в непосредственной причастности губернатора к присылке войск в Бостон не было основано лишь на догадках. Неделей раньше, в дополнении к выпуску от 23 января, издатели «Бостонской газеты» Бенджамин Эдес и Джон Гилл опубликовали шесть писем Фрэнсиса Бернарда, посланных лорду Хиллсборо в ноябре и декабре 1768 года; издатели каким-то образом сумели достать копии этих депеш. Увидев свои письма опубликованными, Бернард в очередном докладе лорду Хиллсборо назвал Эдеса и Гилла трубачами подстрекательства и поджигателями Америки. Он высказался о необходимости заставить их выдать имена авторов тех бесчисленных изменнических статей, которые они публикуют в своей газете.

330

*

В январе 1769 года в парламенте, в Палате общин, продолжились обсуждения резолюций о беспорядках в Америке и о высылке главных мятежников-массачусетсов для суда в Англию. Лорд Норт напомнил депутатам, что им необходимо принять решения по этим вопросам. В последующих острых спорах некоторые законодатели резко критиковали политику правительства по отношению к жителям североамериканских колоний Великобритании. Из протоколов этих дебатов Скрижаль занёс в свой архив текст речей Эдмунда Бёрка и Исаака Барре.

Эдмунд Бёрк назвал меры, предпринятые правительством по отношению к согражданам-американцам, грубыми, непродуманными и даже чудовищными. Он предрёк, что эти меры и те действия, которые спланированы по просьбе рассерженного губернатора Массачусетса, обернутся для Великобритании большими потерями. «Если у вас нет партии из двух миллионов человек, — заявил Эдмунд Бёрк, обращаясь к лорду Норту, — вы должны либо изменить свой план правления, либо навсегда отказаться от колоний. Если люди едины и непоколебимы, вы никогда не сможете их наказать». Ассамблея Массачусетса не отменит свои решения; и доставка в Англию под конвоем двух или трёх человек для суда по забытому, постыдному закону ничего не даст, сказал Бёрк. «Сэр, я защищаю дело нашей древней конституции, наших хартий, всего, что нам дорого», — пояснил он свою позицию лорду Норту. Бёрк назвал обсуждаемые резолюции абсурдными, а Закон об измене 1543 года — более опасным инструментом, чем оружие Бостона. «Вашими резолюциями вы предполагаете и допускаете измену, хотя признаёте, что у вас нет доказательств», — заключил он.

Полковник Исаак Барре раскритиковал суждение лорда Норта о том, что нельзя отменять налогообложение колоний, пока Америка не падёт ниц. Если это всё-таки случится с Америкой, продолжил Барре, обращаясь к Норту, «тогда она станет лишь памятником вашей мести и вашей глупости». Исаак Барре считал, что колонии не будут подчиняться закону, введённому с целью получения от них дохода. Свою речь он завершил словами: «Если мы не изменим нашего отношения к Америке, она будет оторвана от нас. Повторяю, если вы не отмените этот закон, вы рискуете потерять Америку».

Лорд Норт продолжал призывать депутатов согласиться с политикой правительства по отношению к колониям. И подавляющим числом голосов Палата общин утвердила все решения Палаты лордов. Таким образом парламент поддержал намерение министров и короля заставить массачусетсов повиноваться с помощью силы.

331

*

Из публикаций Сэмюэла Адамса в последующие несколько месяцев наиболее весомой и острой Скрижаль нашёл воззвание, которое 18 марта 1769 года напечатала «Газета Провиденса» — The Providence Gazette. В тот же день — в день третьей годовщины отмены Акта о гербовом сборе — это воззвание в виде листовки появилось и на Дереве свободы в Провиденсе; по примеру бостонцев, жители Провиденса и других городов на континенте выбирали дерево и называли его Деревом свободы, у которого встречались для выступлений против несправедливых актов парламента и против незаконных действий местных властей.

Текст этого воззвания был озаглавлен «Сынам свободы» и начинался с обращения «Горячо любимые». Напомнив о годовщине, Адамс отметил, что решительная позиция Сынов свободы против введения Акта о гербовом сборе оказала большее влияние на пересмотр этого закона, чем какое-либо выступление в парламенте за его аннулирование. В этом послании Адамс кратко изложил ход событий, которые произошли в Америке за минувшие несколько лет:

Хотя жители Великобритании являются нашими собратьями-подданными, они в последнее время стали думать, что вправе заставить нас покупать на их рынке всё необходимое нам из европейских изделий и производства; и в то же время они много вещей обложили налогом специально для получения дохода. И для сбора этих пошлин они послали флоты, армии, уполномоченных, корабли береговой охраны, судей Адмиралтейства и множество мелких чиновников, чья наглость и жадность стали невыносимыми. В наших городах стоят гарнизоны; мир и порядок, который до сих пор наблюдался на наших улицах, попран омерзительными богохульствами и произволом солдат; наша торговля затруднена, наши суда и грузы, предметы производства, жестоко захвачены. Одним словом, все виды несправедливости, которые может изобрести злое и порочное министерство, практикуются против самых трезвых, трудолюбивых и преданных людей из когда-либо живших в сообществе. Совместные просьбы всех колоний были отклонены...

В качестве мер борьбы с несправедливой, жёсткой политикой министров и парламента Адамс призвал американцев, которые дорожат своей честью, объединить усилия в стремлении полностью исключить потребление товаров из метрополии:

При таком положении вещей нам, братья мои, надлежит поступать достойно своего призвания, — использовать все законные средства, чтобы сорвать порочные замыслы наших врагов дома и за границей, и объединиться против злых и пагубных махинаций тех, кто хотели бы погубить нас. Я считаю, что нет ничего лучше для достижения этой великой цели, чем поощрение наших собственных производств и полный отказ от иностранных излишеств.

Хотя слова о борьбе за независимость колоний от метрополии здесь явно не прозвучали, автор, казалось, уже считал англичан и американцев гражданами разных стран. Именно так Скрижаль понял последние слова этой публикации, — фразу о том, что противостояние Старой Англии и её колоний может оказаться страшным для Великобритании. Под воззванием стояла подпись A SON of LIBERTY — «Сын свободы».

В конце того же месяца, 27 марта, послание «Сынам свободы» появилось в «Бостонской газете», на второй странице. Эта газета выходила еженедельным тиражом около двух тысяч экземпляров и раскупалась. Скрижаль не знал, какая часть её тиража распространялась за пределами города. Но помня, что в Бостоне тогда было около 4000 домов, а население составляло, по разным оценкам, от 16 000 до 20 000 человек, он подумал, что призыв Адамса к землякам объединить усилия в борьбе за свои права прочёл, пожалуй, каждый второй взрослый горожанин. Скрижаль обнаружил и то, что всю первую полосу этого выпуска газеты занимала статья с подписью A LAYMAN, которая, как знал уже он, была одним из двадцати пяти распознанных псевдонимов Сэмюэла Адамса.

332

*

В популярной литературе Скрижаль не раз встречал утверждения, что инициатором создания тайной организации «Сыны свободы», члены которой активно действовали во всех тринадцати североамериканских колониях Великобритании, был именно Сэмюэл Адамс. Однако никаких достоверных сведений, подтверждающих такую роль Адамса, Скрижаль не нашёл. Известно лишь то, понял он, что первая группа единомышленников, которые называли себя сынами свободы, появилась в Бостоне в августе 1765 года, и Сэмюэл Адамс был одним из них. И всё же гипотезу о ведущей роли Адамса в этом начинании Скрижаль считал вполне вероятной. Сэмюэл Адамс обладал всеми качествами, необходимыми лидеру. Скрижаль успел убедиться также в одной особенности характера этого неутомимого мужа, нетипичной для руководителя любого движения. При всей колоссальной работоспособности Сэмюэла Адамса и его самоотдаче в борьбе за права колонистов он был очень скромным человеком. Ни до провозглашения независимости Соединённых Штатов, ни после он не стремился к огласке своих заслуг. Он не претендовал на авторство ни тех анонимных статей, которые появлялись в газетах, ни статей, подписанных псевдонимами, — его статей, как выяснили пытливые исследователи, — ни посланий, вышедших из-под его пера и отправленных им по поручению и от имени группы лиц. Больше того, Сэмюэл Адамс нередко приписывал авторство текстов и заслуги, к которым имел самое непосредственное отношение, своим друзьям.

333

*

В том же выпуске «Бостонской газеты» от 27 марта 1769 года, прямо под текстом послания «Сынам свободы», издатели поместили короткую заметку, которую Скрижаль тоже прочёл. В ней сообщалось, что жители Лексингтона — небольшого городка, расположенного недалеко от Бостона, — на своём ежегодном собрании постановили не пить больше чай, — не пить до тех пор, пока не будут отменены антиконституционные акты. Сообщение заканчивалось хвалебным комментарием: «Пример, достойный подражания».

Призыв Сэмюэла Адамса в воззвании «Сынам свободы» полностью отказаться от приобретения иностранных товаров и эта короткая заметка побудили Скрижаля поинтересоваться, как соблюдались такие, уже принятые, соглашения в Бостоне и в других городах колоний.

334

*

Годом раньше, в феврале 1768 года, — вскоре после того как бостонцы на своём городском собрании решили отказаться от покупок целого ряда британских товаров, — состоялось первое собрание купцов и торговцев Бостона с целью договориться о запрете на ввоз продукции из метрополии. И после нескольких встреч, в марте, они составили соглашение о таком ограничении импорта. К 1 августа 1768 года договор подписали более шестидесяти коммерсантов. В документе было сказано, что в связи с плачевным положением дел в торговле, которое обусловлено большими пошлинами за импортируемые товары и недавно введёнными парламентскими актами, а также из-за высоких налогов, которые правительство Массачусетса взимает в счёт погашения долгов, сделанных в прошедшей войне, купцы и торговцы Бостона начиная с 1 января 1769 года отказываются импортировать чай, стекло, бумагу, краски и другие товары, обычно доставляемые из Великобритании. Исключение было сделано только для ввоза критически важных для колонии товаров: соли, угля, рыболовных крючков, лески и нескольких других вещей. Отказ от импорта был установлен сроком на один год или же до отмены пошлин, введённых парламентом. Поначалу около двадцати торговцев Бостона отказались подписать этот договор, но с течением времени число несогласных уменьшалось.

Женщины Массачусетса, которые присоединились к бойкоту британских товаров, называли себя дочерьми свободы. Они ткали пряжу и шили одежду для своих семей; они побуждали к тому же других женщин и организовывали взаимопомощь. Дочери свободы собирались вместе для обмена мнениями о насущных проблемах, и на этих собраниях, так же как на встречах мужчин-пуритан, велись разговоры не о спасении души и связанных с ними религиозных страхах, а о политике. Чтобы пристыдить торговцев, которые не отказались от импорта британских товаров, женщины распространяли листовки с указанием имён этих предпринимателей и с призывом к сыновьям и дочерям свободы не покупать у них товары. Неформальные общества, известные как «Дочери свободы», появились и в других североамериканских колониях.

335

*

Бойкот коммерсантов Бостона первыми поддержали купцы и торговцы Нью-Йорка и Филадельфии. Важным событием в объединении усилий колоний в борьбе за свои права стало присоединение к этому бойкоту вирджинцев.

16 мая 1769 года Ассамблея Вирджинии утвердила резолюции, в которых прозвучало категорическое несогласие с решениями парламента. В резолюциях было сказано, что взимать налоги с жителей Вирджинии может лишь их представительное собрание и что добиваться согласия других колоний в отстаивании прав американцев законно и целесообразно. Тем самым вирджинцы не только не осудили массачусетсов за рассылку циркулярного письма, как потребовал того лорд Хиллсборо от правительства каждой колонии, а поддержали их. В последних двух пунктах резолюций законодатели Вирджинии заявили, что все судебные процессы по обвинению в государственной измене должны проводиться в суде той колонии, в которой проживает подозреваемый, причём в установленном законом порядке, то есть судом присяжных, а отправка такого подозреваемого за океан для проведения разбирательства является серьёзным нарушением прав британских подданных.

Когда о содержании этих резолюций стало известно губернатору Вирджинии, он распустил Ассамблею. Законодатели опубликовали их в виде листовки, но не разъехались по домам. Там же, в Уильямсберге, они собрались в таверне, где решили сформировать Сообщество Вирджинии — Virginia Association — с целью предельно ограничить ввоз в колонию британских товаров. И на следующий день, 18 мая, они приняли соглашение, по которому обязались с 1 сентября этого года прекратить импорт целого ряда товаров Великобритании, включая подлежащие налогообложению, — бойкотировать импорт до тех пор, пока несправедливые парламентские акты не будут отменены. В вводной части этого документа избранники народа призвали всех джентльменов, купцов, торговцев и других вирджинцев присоединиться к бойкоту. Среди многочисленных подписей, поставленных под этим договором, Скрижаль увидел имена Патрика Генри, Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона, о роли которых в борьбе американцев за свои права он кое-что уже знал.

336

*

Тогда же, в мае 1769 года, в соответствии с Хартией Массачусетса, прошли выборы в Генеральную ассамблею колонии. Жители Бостона избрали своими представителями тех же четырёх защитников своих интересов: Джона Хэнкока, Сэмюэла Адамса, Джеймса Отиса и Томаса Кушинга. Избранные депутаты попросили генерала Маккея, командующего британскими войсками в Бостоне, вывести войска из города на время работы собрания. Генерал отказал им, сославшись на то, что его власть не простирается столь далеко, но пообещал держать войска в казармах.

31 мая, в день открытия Ассамблеи, депутаты избрали своего спикера и секретаря. Как в предыдущие годы, спикером стал Томас Кушинг, а секретарём — Сэмюэл Адамс. В тот же день комитет, в который вошли пять человек, включая Отиса, Адамса и Кушинга, подготовил послание губернатору. В нём было сказано, что депутаты намерены решительно противостоять покушению на свободу своих избирателей и будут отстаивать свободу в дебатах Ассамблеи, гарантированную конституцией. Далее в этом обращении к Фрэнсису Бернарду прозвучало категорическое несогласие с работой Законодательного собрания под надзором солдат и пушечным прицелом:

...Поэтому мы вынуждены таким образом выразить протест Вашему превосходительству, что вооружённые силы на море и суше, которые окружили эту столицу, и военная охрана с пушкой, которая направлена на саму дверь Государственного дома, где проводится Ассамблея, несовместимы с тем достоинством и с той свободой, с которыми мы имеем право обсуждать, консультироваться и принимать решения. Опыт веков достаточно убеждает, что военная сила всегда опасна и подрывает свободную конституцию.

Депутаты сообщили губернатору, что ожидают от него распоряжения о выводе войск из Бостона на время работы Ассамблеи. В тот же день Фрэнсис Бернард через секретаря Совета передал законодателям свой предельно краткий ответ: он сказал, что не властен отдавать приказы войскам и морским силам короля.

На следующий день, в письме, отправленном в Лондон Джону Пауноллу, секретарю Совета по торговле, Бернард сообщил, что фракция Бостона завладела Ассамблеей и Советом губернатора, так что в двух палатах нет даже десяти человек, которые осмеливаются противостоять этой группировке. «...Отис, Адамс и другие теперь полностью владеют этим правительством и будут относиться к нему соответствующим образом», — заключил он.

Две недели спустя, 13 июня, депутаты с небольшими изменениями утвердили текст обращения к губернатору, которое составил Сэмюэл Адамс. В послании было, в частности, сказано, что губернатор Массачусетса в пределах этой колонии является заместителем короля и главнокомандующим, поэтому наделён полномочиями давать распоряжения всем должностным лицам, гражданским и военным. В ответ губернатор, опять через своего секретаря, передал законодателям слова укоризны: он упрекнул их в том, что они спорят с ним в течение уже двух недель и тем самым бесполезно тратят своё время и не свои деньги. Приняв во внимание заявление депутатов о несовместимости свободы в их работе с почти военным положением в Бостоне, губернатор, вместо того чтобы вывести войска из города, перенёс заседания Ассамблеи из Бостона в Кембридж.

337

*

В очередном послании, составленном Сэмюэлом Адамсом от имени всех депутатов и вручённом губернатору 19 июня 1769 года уже в Кембридже, было, в частности, сказано, что за любые траты их времени и общественных денег ответственность несёт лишь тот, кто поставил представителей народа в такое положение, которое несовместимо с достоинством Законодательного собрания. В этом обращении представители народа заверили губернатора, что избиратели одобрят их настойчивость:

Время не может быть использовано лучше, чем для защиты прав, установленных Британской конституцией, и для отстаивания тех её положений, которые Ваше превосходительство может рассматривать как несущественные, но которые мы считаем её лучшими бастионами.

Неделю спустя, 27 июня, депутаты 95 голосами, единогласно, утвердили текст обращения к королю, автором которого, скорее всего, тоже был Сэмюэл Адамс. После изъявления верноподданнических чувств по отношению к монарху, в этой петиции были изложены жалобы на губернатора Фрэнсиса Бернарда — за то что он нарушил основные принципы Британской конституции, и за то что он в письмах министрам злонамеренно опорочил жителей Массачусетса и членов Совета, и за то что он в своих рапортах представил город Бостон находящимся в состоянии таких беспорядков, которые требовали ввода войск. «С помощью вышеупомянутых и многих других средств, которые можно было бы перечислить, он сделал свою администрацию ненавистной для всего народа...» — сказано было в петиции. Она заканчивалась просьбой к королю навсегда отстранить Фрэнсиса Бернарда от управления Массачусетсом и назначить на его место другого, достойного человека.

338

*

Полагаясь на сообщения Фрэнсиса Бернарда, члены правительства Великобритании, в большинстве, считали его чуть ли не героем, который до прибытия солдат почти в одиночку боролся с восставшими жителями Бостона. К этому времени, к июню 1769 года, Бернард уже знал о присвоении ему титула баронета в знак одобрения его услуг и королевской милости. А в очередном письме от лорда Хиллсборо он получил указание прибыть в Лондон, чтобы отчитаться перед королём о положении дел в Массачусетсе. Бернард, должно быть, вздохнул с большим облегчением: мечтая освободиться от столь хлопотных должностных обязанностей, он давно уже ходатайствовал о предоставлении ему отпуска.

В очередном обращении к Ассамблее Бернард сообщил, что отправляется в Великобританию. Обычно в это время Ассамблея выделяла губернатору годовое жалованье, и Бернард попросил законодателей о выдаче ему зарплаты, потому что уезжая, он остаётся губернатором Массачусетса. Бернард передал также депутатам пожелание генерала Гейджа об оплате расходов по расквартированию и содержанию королевских войск в Бостоне, как требовал того соответствующий акт парламента.

На следующий день, 29 июня, Ассамблея приняла резолюции, в которых депутаты выразили полную солидарность с законодателями Вирджинии. В этих постановлениях они прежде всего заявили о своей преданности королю Джорджу Третьему, об уважении к своим избирателям, а также о том, что дорожат своими правами, свободами и привилегиями. Резолюции гласили, что исключительное право введения налогов на жителей Массачусетса закреплено юридически и конституционно только за Палатой представителей этой колонии и что индивидуальные или коллективные обращения к королю с просьбой об удовлетворении жалоб, включая жалобы, согласованные на совещаниях колонистов, являются законными. Ассамблея осудила действия губернатора Фрэнсиса Бернарда за то, что он в своих письмах лорду Хиллсборо ввёл в заблуждение министров и обе палаты парламента. Создание постоянной армии в Массачусетсе в мирное время без согласия Генеральной ассамблеи колонии было названо посягательством на естественные права народа, а тот, кто представил министрам эту колонию как находящуюся в состоянии беспорядка и неповиновения, был назван врагом массачусетсов и всей нации. Депутаты опротестовали также расширение власти вице-адмиралтейских судов в Америке, а захват любого жителя Массачусетса, подозреваемого в совершении преступления, с последующей отправкой человека для судебного разбирательства за океан они объявили в высшей степени ущемляющим права британских подданных.

Законодатели отказали Фрэнсису Бернарду в выплате ему годового жалованья: они усомнились в том, что он сможет выполнять свои обязанности после отъёзда, и постановили оплатить его работу только до 2 августа 1769 года — до дня его отплытия в Англию. В развёрнутом послании Ассамблеи губернатору, которое составил Сэмюэл Адамс, прозвучал категорический отказ в оплате расходов на расквартирование и содержание королевских войск в Бостоне. Получив это послание, Бернард в тот же день, 15 июля, объявил, что он приостанавливает работу Ассамблеи до 10 января.

339

*

Фрэнсис Бернард ещё до отъезда в Англию получил от лорда Хиллсборо письмо с сообщением о том, что правительство короля намерено предложить членам парламента снять пошлины со стекла, бумаги и красок, которые были введены Актом о доходах, поскольку такие пошлины противоречат истинным принципам торговли. Письма с таким сообщением получили губернаторы и других британских колоний в Северной Америке. Действительная причина предполагаемого снятия пошлин с некоторых товаров заключалась в том, что введённые налоги и ограничения не оправдали ожиданий: введение Акта о доходах не принесло прибыли ни купцам, ни правительству Великобритании. Из-за бойкота английских товаров жителями колоний доходы от пошлин оказались незначительными, но и собранные таким образом деньги едва возместили расходы на учреждения таможенных служб в североамериканских портах и на зарплаты нанятых чиновников. Однако полную отмену Акта о доходах король и его правительство не предполагали, чтобы такая уступка не выглядела победой колонистов над волеизъявлением парламента.

Весть о том, что парламент на следующей сессии, которая должна была начаться в январе 1770 года, намерен отменить пошлины на импорт стекла, бумаги и красок, быстро разнеслась по материку. Известие о запланированном частичном удовлетворении требований колонистов не поколебало решимость массачусетсов.

26 июля 1769 года состоялось собрание купцов и торговцев Бостона. Резолюции этого собрания, принятые единогласно, Скрижаль нашёл в выпуске «Бостонской газеты» от 31 июля. Участники встречи заявили, что снятие пошлин только со стекла, бумаги и красок не устранит существующих проблем в торговле, а рассчитано лишь для того, чтобы успокоить производителей Великобритании и предотвратить производство товаров в колониях. Купцы и торговцы Бостона решили строго придерживаться соглашения об отказе от импорта и продажи английских товаров, который они заключили в августе предыдущего года.

Именно в этот день, 31 июля, губернатор Фрэнсис Бернард отплыл в Англию. Управление колонией он оставил Томасу Хатчинсону, своему заместителю, который не уступал ему ни трусостью, ни стяжательством, ни желанием во что бы то ни стало, даже ценой свобод массачусетсов, угодить королю и министрам. Однако умственными способностями и степенью коварства Хатчинсон значительно превосходил Бернарда.

Бостон по случаю отъезда губернатора праздновал. В городе звонили колокола. На Дереве свободы и почти на всех судах в заливе развивались флаги. Эту радость бостонцев, как сообщила «Бостонская газета» от 7 августа, разделили жители и других городов Массачусетса. А в следующем выпуске газеты, в номере от 14 августа, Скрижаль нашёл постановления, сделанные торговцами Бостона на их очередной встрече. Один из пунктов этого документа гласил, что собрание решило опубликовать в газетах имена тех коммерсантов, которые отказались подписывать соглашение о неввозе импортных товаров. И здесь же крупным шрифтом были напечатаны имена девяти человек. Среди них Скрижаль увидел имя сына уехавшего губернатора Фрэнсиса Бернарда, а также имена двух сыновей Томаса Хатчинсона.

340

*

Когда парламент принял решение об аресте и пересылке в Лондон британских подданных, подозреваемых в государственной измене, губернатор Бернард и его заместитель Хатчинсон прибегли к услугам осведомителей, чтобы собрать улики против главных политических лидеров массачусетсов — Джеймса Отиса и Сэмюэла Адамса. Отиса и Адамса связывали дружеские отношения, но они были разными по характеру людьми. Отис отличался вспыльчивым нравом, горячностью, но в деле борьбы массачусетсов за свои права он придерживался умеренных взглядов и хотел примирения с правительством метрополии. Адамсу, напротив, была присуща трезвость ума и выдержка; он действовал не преступая законов империи и положений Хартии Массачусетса, а после ужесточения политики парламента по отношению к североамериканским колониям Адамс повёл борьбу за их объединение и независимость от Великобритании.

Бернарду и Хатчинсону не удалось подвести действия ни Отиса, ни Адамса под статьи об измене. Но случилось так, что Джеймс Отис фактически отошёл от политической жизни Массачусетса.

4 сентября 1769 года «Бостонская газета» опубликовала заявление Отиса, в котором он обвинил членов Таможенного совета в том, что они в своих отчётах, посылаемых в Лондон, представляют его и других честных американцев предателями и бунтовщиками. Указав на одного из них, Отис заявил, что если этот уполномоченный ещё раз каким-либо образом представит его в таком искажённом свете и если другие средства противостоять клевете окажутся бесполезными, он воспользуется своим естественным правом размозжить этому чиновнику голову — to break his head. На следующий день, вечером, этот уполномоченный таможни встретился с Отисом в кофейне, куда привёл с собой несколько офицеров армии. Произошла драка, в которой Отиса ранили в голову. Рана была глубокой и столь серьёзной, что его умственные способности в полной мере так и не восстановились.

Три недели спустя, в выпуске «Бостонской газеты» от 25 сентября, появилась статья Сэмюэла Адамса, в которой он обвинил этого таможенника в попытке убийства Отиса. Адамс привёл слова свидетеля о том, что на Отиса напала группа людей и что они кричали: «Убей его! Убей его!». «...Можно ли сомневаться в том, что это был заранее согласованный план!» — заявил Адамс. По заключению докторов, которые осмотрели рану Отиса, ему нанесли удар холодным оружием.

341

*

Из публикаций и писем Сэмюэла Адамса, датированных последними месяцами 1769 года, больше всего Скрижаля впечатлило короткое ноябрьское письмо Адамса Деннису де Бердту. Высказавшись о нелепых, бесплодных попытках правительства Великобритании поработить свободолюбивый народ, Адамс закончил письмо словами: «Британия может пасть раньше, чем она думает, тогда как её колонии, которые борются за свободу, могут избежать её судьбы и рассказать эту историю детям своих детей». Говоря о падении метрополии, Адамс, как понял Скрижаль, имел в виду утрату её власти над своими владениями в Северной Америке.

Наиболее важным из событий, которые произошли в Массачусетсе до начала следующего года, стало собрание жителей Бостона; точнее, значимой Скрижаль нашёл итоговый документ этого собрания, озаглавленный «Обращение к Миру, или Защита города Бостона от многих лживых и злонамеренных наветов». 18 октября городское собрание с небольшими изменениями утвердило его и постановило опубликовать. Сохранившиеся черновые варианты этой, довольно большой, брошюры свидетельствуют о том, что её автором был Сэмюэл Адамс.

В «Обращении к Миру» прослежены события, случившиеся в Бостоне за последние несколько лет, и показано, что губернатор Бернард, члены Таможенного совета и генерал Гейдж искажённо передали их в своих в письмах; копии этих писем бостонцы получили из Лондона. В брошюре подробно разъяснено, каким образом губернатор Массачусетса в своей переписке с министрами Великобритании представил город Бостон как находящийся в состоянии неповиновения закону и властям и даже как город, готовящийся к мятежу, чем обосновал необходимость ввода войск.

В брошюре было прокомментировано также сообщение лорда Хиллсборо о том, что вскоре парламент рассмотрит вопрос о снятии пошлин с бумаги, стекла и красок. Излагая здесь свои требования, бостонцы слогом Сэмюэла Адамса заявили, что эта частичная мера не устранит бремя, возложенное на торговлю колоний, и не удовлетворит жителей континента. Они оповестили весь мир, что пока парламент не отменит все законы о налогообложении колоний, принятые без их согласия, и пока войска не уйдут из Бостона, и пока правительство Великобритании не распустит Таможенный совет, учреждённый в Америке, они будут по-прежнему отстаивать свои законные права.

По решению городского собрания Бостона экземпляры этой брошюры были отправлены в Лондон друзьям и защитникам интересов массачусетсов — Деннису де Бердту, Бенджамину Франклину и нескольким членам парламента, включая Исаака Барре. А вскоре «Обращение к Миру» было издано и в Лондоне. Так о тревогах бостонцев и об их решимости в отстаивании прав колонистов узнали многие неравнодушные люди по обе стороны океана.

342

*

Хотя губернатор Бернард приостановил работу Ассамблеи до 10 января 1770 года, его заместитель Томас Хатчинсон незадолго до этого срока, следуя указанию лорда Хиллсборо, отодвинул день начала заседаний депутатов до второй недели марта. Сэмюэл Адамс прокомментировал эту отсрочку в статье, опубликованной 8 января в «Бостонской газете» с подписью VINDEX. Начав её с выписки из Хартии Массачусетса — словами о том, что губернатор провинции имеет право, когда сочтёт необходимым, приостанавливать работу Генеральной ассамблеи и распускать её, Адамс пояснил, что полномочия, вверенные губернатору этим пунктом хартии, предназначались как средство для принятия решений исключительно в интересах народа; причём такое постановление губернатора должно быть принято им по собственной воле, а не по команде его начальника. Откладывать же работу Ассамблеи, когда она крайне необходима для рассмотрения справедливых жалоб избирателей, — значит вызывать величайшее из всех недовольств народа, заключил Адамс.

Издатели «Бостонской газеты» в этом же выпуске опубликовали ещё одну статью Сэмюэла Адамса с подписью DETERMINATUS. Её появление было вызвано тем, что несколько торговцев Бостона нарушили договорённость всех коммерсантов города об отказе от импорта и продажи английских товаров до полной отмены несправедливых актов парламента. В числе нарушителей были два сына Томаса Хатчинсона, которые прежде, после длительных уклонений, всё же присоединились к этому бойкоту. Однако 1 января они забрали свои товары со склада с целью продажи и отказались их вернуть. Купцы и торговцы Бостона, посовещавшись, отправились в резиденцию Томаса Хатчинсона. Приход многих возмущённых людей испугал его. На следующий день Хатчинсон посоветовал своим сыновьям подчиниться, и они уступили. Сэмюэл Адамс в этой статье поразился тому, что несколько торговцев вскоре после торжественной клятвы открыто заявили, что отказываются от своих обещаний. «Где же тогда честь! где стыд этих людей, которые могут смотреть в лица тех, с кем они заключили контракт!..» — недоумевает Адамс. Он закончил статью словами о том, что от строгого соблюдения договора коммерсантов может зависеть судьба миллионов ещё нерождённых людей.

Способствовала ли эта и другие публикации Адамса упрочению солидарности массачусетсов в бойкоте английских товаров, Скрижаль не мог судить, но в последующих номерах «Бостонской газеты» он находил свидетельства роста такой активности. В частности, в небольшой заметке выпуска от 12 февраля сообщалось о том, что Дочери свободы, живущие в северной и в южной частях Бостона договорились не пить чай до тех пор, пока Акт о доходах не будет отменён. А из следующего номера этой газеты Скрижаль узнал о том, что помимо домохозяек города, которые заключили соглашение об отказе от иностранного чая на прошлой неделе, этот договор подписали ещё 110 жён и 126 молодых девушек Бостона.

343

*

Кровавое столкновение солдат, расквартированных в Бостоне, с жителями города назревало. В том самом ноябрьском письме Деннису де Бердту Сэмюэл Адамс заметил, что даже женщины и дети, встречая на улице военных, смотрят на них с презрением. В Бостоне всё чаще случались драки между местными жителями и солдатами.

19 января 1770 года в городе Нью-Йорке, где также были расквартированы военнослужащие Великобритании, произошла массовая потасовка между вооружёнными солдатами и горожанами, которые защищались палками. В Нью-Йорке обошлось тогда без убитых, но с обеих сторон были раненые. А первых жертв среди мирного населения колоний, — жертв, павших из-за близорукой политики метрополии, — хоронил именно Бостон.

Сначала погиб 11-летний мальчик, Кристофер Зайдер. 22 февраля 1770 года в Бостоне, около магазина одного из тех торговцев, которые нарушили соглашение о неввозе английских товаров, подростки установили вывеску с указателем и надписью «Импортёр». Известный в городе осведомитель таможенников, который жил рядом, попытался повалить вывеску, но группа молодых людей и мальчишек не дала ему это сделать. Подростки стали бросать в него снежки и камни. Оскорблённый информатор убежал домой, но в его окна летели снежки. В ярости он взял ружьё, открыл окно и несколько раз выстрелил в толпу. Один парень был тяжело ранен, а рана Кристофера Зайдера оказалась смертельной. В похоронной процессии, которая пронесла гроб с телом мальчика от Дерева свободы до кладбища, участвовали более двух тысяч человек. Убийца был осуждён, но после двух лет тюремного заключения он получил помилование короля и новую должность в таможенной службе.

344

*

Вскоре после похорон Кристофера Зайдера в Бостоне произошла очередная массовая драка между рабочими и солдатами. И горожане, и военные посчитали себя униженными и хотели отомстить за нанесённые им раны и побои. В течение недели в Бостоне происходили небольшие стычки. Вооружённые солдаты, давая выход злобе, приставали на улицах к прохожим, оскорбляли и угрожали им. А вечером 5 марта, после конфликта, который случился около Дома правительства, и перепалки между стражниками и собравшимися здесь горожанами, солдаты открыли огонь из мушкетов по безоружным людям. Три бостонца были убиты, восемь ранены, из них двое вскоре скончались. В Америке за этим расстрелом закрепилось название Бостонская бойня.

345

*

Той ночью Бостон не спал. Разгневанные толпы горожан ринулись к месту трагедии, но их здравомыслящие политические лидеры предотвратили самосуд и убедили земляков добиваться возмездия законным путём. Восемь солдат, которые стреляли в людей, и капитан, их командир, согласно полученному от судей ордеру на арест, были взяты под стражу.

Утром следующего дня бостонцы собрались в Фанейл-холле. Выслушав рассказы очевидцев о случившемся, они сошлись на том, что больше не могут жить вместе с солдатами в безопасности, и бостонцы единодушно постановили потребовать от заместителя губернатора отдать приказ о немедленном удалении военных из города. Для передачи этого требования собрание сформировало комитет из пятнадцати человек, куда вошёл также Сэмюэл Адамс. Комитет исполнил поручение, однако Хатчинсон, так же как годом раньше Бернард, заявил, что у него нет полномочий отдать приказ о выводе войск и что это может сделать лишь генерал Гейдж. В Бостоне к тому времени оставались расквартированными два королевских полка. Подполковник, который ими командовал, согласился немедленно перевести один из них в казармы Форт-Уильяма.

В три часа того же дня комитет должен был сообщить собранию горожан, исполнил ли Хатчинсон их требование. Поскольку Фанейл-холл не смог вместить всех пришедших сюда жителей города и окрестностей, встречу перенесли в Дом собраний церкви Старый Юг. Здесь Сэмюэл Адамс во всеуслышание зачитал письменный ответ Хатчинсона и прокомментировал его как неприемлемый. Собравшиеся в церкви, а их насчитывалось около четырёх тысяч человек, проголосовали именно за такую оценку полученного ответа при одном несогласном. В этот раз был сформирован комитет из семи человек во главе с Сэмюэлом Адамсом, которым предстояло потребовать от Хатчинсона полного, безоговорочного вывода войск.

Эти семь представителей народа явились на заседание Совета губернатора. Кроме Хатчинсона и членов Совета, на нём присутствовали два подполковника и командир одного из королевских кораблей. Адамс решительным тоном от имени всех бостонцев потребовал от Хатчинсона удалить войска из города; со ссылкой на Хартию Массачусетса он показал, что главный магистрат обладает такими полномочиями. Хатчинсон опять попытался уклониться от принятия решения, но Адамс настаивал на своём. Он заявил, что если заместитель губернатора, или подполковник, или они оба вместе имеют власть отдать приказ об удалении одного полка, они могут удалить оба. Отказ повлечёт за собой большой риск, добавил Адамс; если солдаты останутся в городе, эта ночь может закончиться катастрофой. Помимо тех четырёх тысяч человек, которые ожидают ответ в Доме собраний, в Бостон продолжают прибывать жители окрестных районов, пояснил он.

Хатчинсон запросил мнение членов Совета. Все они высказались за полный и немедленный отвод войск. Хатчинсон услышал от своих советников и то, что в случае отказа от требований горожан вся вина за последствия наступающей ночи ляжет на него. И Хатчинсон согласился. Командующий войсками в Бостоне пообещал начать перевод двух полков в Форт-Уильям следующим утром.

Члены комитета вернулись в Дом собраний и порадовали горожан тем, что их требование будет удовлетворено. Собрание постановило нести вахту этой ночью, а если нужно — и следующей. Тот же комитет из семи человек взял на себя руководство добровольцами, которые вызвались участвовать в ночных дежурствах. По договорённости с командующим войсками, члены организованной таким образом добровольной милиции со своим оружием, по очереди, под началом подполковника несли ночную вахту в течение одиннадцати дней, — до тех пор, пока все солдаты не были размещены в казармах на острове.

346

*

На основании отчёта, составленного тем же комитетом из семи человек, и многих свидетельских показаний очевидцев трое граждан, выбранных городским собранием Бостона, подробно изложили ход событий в тот страшный вечер. 19 марта собрание города, заслушав подготовленный ими доклад, постановило опубликовать его и отправить часть экземпляров в Лондон некоторым членам правительства и парламента, а также Деннису де Бердту и Бенджамину Франклину. Брошюра, опубликованная издателями «Бостонской газеты», называлась «Краткое повествование об ужасной резне в Бостоне, совершённой вечером пятого марта 1770 года».

Сэмюэл Адамс настоял на том, чтобы суд над солдатами, которые стреляли в людей, проходил точно в соответствии с законом, при участии присяжных, и чтобы у обвиняемых были самые лучшие адвокаты. Помимо присущего Адамсу стремления решать все проблемы честно, правовым путём, он хотел исключить малейший повод для обвинений этого суда в предвзятости. Защищать обвиняемых согласились Джон Адамс и Джозайя Куинси. Процесс, который проходил осенью, закончился тем, что капитана оправдали, шестерых из восьми солдат признали невиновными, а двух осудили за непредумышленное убийство. Оба солдата слёзно молили о пощаде, и они довольно легко отделались: каждому выжгли букву «М» на большом пальце за убийство — murder, и обоих уволили со службы.

347

*

В тот самый день, когда снег на площади у Дома правительства в Бостоне был обагрён кровью убитых и раненых людей, в Лондоне Палата общин приступила к обсуждению вопроса о пересмотре Акта о доходах. Дебаты начались с того, что лорд Норт, ставший к этому времени премьер-министром Великобритании, зачитал депутатам петицию коммерсантов Лондона, которые поставляли товары в Северную Америку. В этой петиции просители, уважаемые в стране граждане, выразили тревогу бедственным положением как своих дел, так и важных отраслей промышленности Англии из-за возложенных на колонии пошлин за импорт чая, бумаги, стекла и красок. Торговцы Лондона умоляли парламент принять такое решение, которое облегчит их участь и тем самым увеличит доходы королевства.

Лорд Норт в своей речи согласился с тем, что ходатайство коммерсантов Лондона нужно удовлетворить; пошлины противоречат принципам торговли, отметил он. Однако премьер-министр заявил, что североамериканские колонии из-за своих дерзких требований и действий не заслужили снисхождения от метрополии. Сказав, что уступки в вопросах чести и права не способствуют укреплению власти, он добавил: «...Мы не можем соблюдать условия, которые они нам навязывают». В этом выступлении он привёл интересные цифры. Экспорт товаров Великобритании в Америку между Рождеством 1767-го и Рождеством 1768 года составил 2 378 978 фунтов стерлингов, а с 1768-го по 1769-й — только 1 634 760. Точной суммой экспорта с 1769 по 1770 год премьер-министр, очевидно, ещё не располагал, но он сообщил, что даже по сравнению с предыдущим годом экспорт намного уменьшился. Со сбытом чая в Америке дела обстояли и того хуже: стоимость чая, экспортированного в 1768 году, составила 132 000 фунтов стерлингов, в 1769 году — всего 44 000, а ожидаемые продажи чая американцам в текущем году по сравнению с предыдущим лорд Норт оценил суммой в три с лишним раза меньше. Сообщив также депутатам, что цены на некоторые товары в Америке выросли на восемьдесят процентов, а чая — на сто процентов, он предсказал скорый распад союзов тех торговцев, которые обещали не импортировать продукцию Великобритании. Однако лорд Норт согласился с тем, что необходимо примирить колонии с метрополией, и в качестве такой меры он предложил отменить пошлины, предусмотренные Актом о доходах, оставив в силе налоги на чай.

В этот же день, 5 марта, некоторые депутаты выступили за полную, безоговорочную отмену Акта о доходах. Из прочитанных стенограмм выступлений больше всего Скрижаля впечатлила речь Джорджа Гренвиля — бывшего премьер-министра Великобритании, который занимал эту должность с апреля 1763 по июль 1765 года и по инициативе которого был принят Акт о гербовом сборе. Гренвиль осудил метания правительства и парламента за то, что они никак не могут решить, имеют ли они право облагать колонии налогом или нет, и то вводят такие налоги, то отменяют. «К американским подданным Его Величества следует относиться так же деликатно, как к остальным его подданным... — заявил Гренвиль. — Я никогда не буду участвовать в ковке цепей для Америки, чтобы поступая так, я не выковал их для себя». Если мы закуём в цепи американских подданных короля, пояснил он, то следующий король закуёт в цепи нас.

Большинством голосов Палата общин приняла законопроект об отмене налогов, введённых Актом о доходах, за исключением налога на чай. И король утвердил это решение парламента.

348

*

Сессия Генеральной ассамблеи Массачусетса, отсроченная до весны, проходила с 15 марта по 26 апреля 1770 года. Перед её началом Томас Хатчинсон, исполнявший обязанности губернатора, издал указ о том, что в соответствии с инструкцией, присланной ему из Англии, он переносит заседания Ассамблеи в Кембридж, в Гарвардский колледж. На самом деле, в письме от 9 декабря 1769 года, которое он получил от лорда Хиллсборо, государственный секретарь заметил, что с учётом положения дел в Бостоне, следующую сессию Ассамблеи лучше, видимо, созвать в Кембридже, но Хиллсборо после этих слов сделал оговорку: «если только вы не считаете, что существуют причины такого характера, которые перевешивают эти соображения».

Сэмюэл Адамс, как прежде, был избран секретарём Ассамблеи; именно он подготавливал тексты важных постановлений депутатов и большинства их посланий Томасу Хатчинсону. В самом начале заседаний законодатели выразили протест против проведения Ассамблеи в Кембридже. Со ссылкой на Хартию Массачусетса они заявили, что губернатор обладает полномочиями назначать место работы представителей народа по своему усмотрению, и просили его перевести их заседания в Бостон, где Ассамблеи проходили с давних времён. Депутаты попросили также Хатчинсона передать им копию того распоряжения, на которое он ссылался. Хатчинсон отказал им в обеих просьбах. Причину отказа в предоставлении директивы, полученной из Англии, он пояснил тем, что король приказал не предавать огласке, без особого на то разрешения, никакие инструкции и письма, адресованные губернатору.

Законодатели опротестовали решение Хатчинсона следовать инструкции, присланной из-за океана, вместо отстаивания интересов народа, представителями которого они являются. В принятых резолюциях они обвинили Хатчинсона в нарушении Хартии Массачусетса и постановили приступить к своей работе только по необходимости — из-за большого объёма накопившихся дел. При этом депутаты решили также внести свой протест в журнал Ассамблеи, с тем чтобы их работу в Кембридже никто бы в дальнейшем не посчитал отказом от их законного права заседать в Бостоне, в Государственном доме.

В конце сессии депутаты в своём послании Томасу Хатчинсону заявили, что размещение войск в Бостоне среди мирных жителей является грубейшим нарушением естественных и законных прав граждан, которое ведёт к полному подрыву конституции и к уничтожению свобод народа. Дав оценку гибели бостонцев, расстрелянных солдатами за несколько дней до начала работы Ассамблеи, депутаты отметили, что Хатчинсон ни в одном из своих обращений к ним, ни в своей речи, адресованной обеим палатам, даже отдалённо не упомянул об этом варварском расстреле людей.

349

*

Первая сессия Генеральной ассамблеи Массачусетса созыва 1770 года началась в последнюю среду мая, как требовала того действующая хартия, 30-го числа, и завершилась 26 июня. Местом работы депутатов Томас Хатчинсон опять назначил Кембридж. Именно вокруг этого распоряжения и тех инструкций, на которые он ссылался, проходили все споры между членами Палаты представителей и Совета, с одной стороны, и вице-губернатором — с другой. Депутаты протестовали против перенесения их встреч в Кембридж как нарушающего их права и создающего множество неудобств; они решительно отказались рассматривать какие-либо дела до тех пор, пока их собрание не будет возвращено в Бостон. Хатчинсон стоял на своём: губернатор — слуга короля, управляющий провинцией в соответствии не только с её хартией, но также с получаемыми от короля инструкциями; и правом нарушать полученные приказы, включая право предоставлять кому-либо их копии, он не обладает.

Депутаты указывали на то, что позиция, занятая вице-губернатором, — это бессмысленная демонстрация силы и что если они уступят малую часть своих законных прав, то вскоре лишатся и более значительных. Инструкции короля, настаивали они, не должны входить в противоречие с Хартией Массачусетса, иначе её положения, если их можно игнорировать, ничего не стоят. Последним голосованием депутаты единодушно отказались приступать к своей работе в Кембридже. Решив разъехаться по домам, они попросили вице-губернатора сделать перерыв в заседаниях. И Хатчинсон перенёс работу Ассамблеи на 25 июля.

350

*

Томас Хатчинсон не изменил места проведения Ассамблеи: 25 июля 1770 года законодатели собрались в Кембридже, в Гарвардском колледже. В послании Ассамблее, переданном секретарём Совета, он в очередной раз отказал народным избранникам в просьбе перенести заседания в Бостон, сославшись на то, что не исполнил бы тем самым свой долг перед королём.

Законодатели единогласно, 72 голосами, постановили придерживаться своей, принятой прежде, резолюции о нецелесообразности перехода к рассмотрению дел за пределами Бостона. Для подготовки ответа вице-губернатору они сформировали комитет. 31 июля, выслушав составленный текст, они единогласно утвердили его, и комитет вручил его Хатчинсону. Как прежде, не предавая огласке своё авторство, текст подготовил Сэмюэл Адамс.

Все важные материалы Ассамблеи, а также острые публикации в газетах Бостона Хатчинсон отправлял своему начальнику, лорду Хиллсборо, который в свою очередь знакомил с ними членов правительства и короля. Послание Ассамблеи, адресованное Томасу Хатчинсону, произвело больше впечатление на Скрижаля, и он не сомневался в том, что король Джордж Третий, недалёкий, амбициозный человек, за чтением этого документа тоже испытал сильные чувства.

В послании Ассамблеи Томасу Хатчинсону было сказано, что у депутатов есть основания полагать перенесение их заседаний в Кембридж сделанным не по воле короля. Но даже существование такой инструкции монарха не означает, что её необходимо безоговорочно исполнять: были времена, когда правительство Великобритании и сам король предпринимали такие меры, которые противоречили интересам государства. В обращении депутатов к вице-губернатору шла речь о том, что мнение короля не должно являться определяющим для властей Массачусетса:

...Даже Его Величество в Совете не имеет каких-либо конституционных полномочий решать такие вопросы или любые другие споры, возникающие в этой провинции, за исключением только содержащихся в Хартии.

Далее в тексте заявлено, что народ и его представители имеют право не подчиняться противозаконным указам короля, а той универсальной, общей для всех, мерой, которой необходимо оценивать все решения, названо общественное благо. В послании было процитировано утверждение Джона Локка из «Второго трактата о правлении», — слова о том, что между исполнительной властью и законодательной властью не может быть никакого судьи на земле, как не может быть никакого судьи между законодательной властью и народом; а когда всё общество или отдельный человек оказываются лишёнными своего права и не находят помощи на земле, продолжил Локк, они имеют право апеллировать к Небесам.

Важной, ключевой фразой в этом послании вице-губернатору Скрижаль нашёл утверждение о независимости решений законодателей Массачусетса от решений законодателей метрополии: «Эта палата имеет те же неотъемлемые права в этой провинции, что и Палата общин — в Великобритании». Обязанность депутатов, сказано далее, — удовлетворять жалобы народа, а избиратели недовольны многим: и введением вице-адмиралтейских судов вместо суда присяжных, и роспуском Ассамблеи в июне 1768 года, и отказом губернатора возобновить её заседания, и тем, что парламент обязал колонистов платить налоги без их согласия. До сведения Хатчинсона было доведено и то, что массачусетсы крайне возмущены незаконным расквартированием солдат в Бостоне и расстрелом мирных жителей города.

Представители народа в очередной раз отказались начинать работу в Кембридже, заявив, что они обязаны всеми силами отстаивать положения своей хартии, иначе уступки превратят их в послушных в рабов. 3 августа, после ответной речи Хатчинсона, в которой он отверг все обвинения, секретарь Совета передал его сообщение депутатам о том, что заседание Ассамблеи откладывается до 5 сентября и что оно состоится здесь же, в Кембридже, в Гарвардском колледже.

351

*

Томас Хатчинсон знал, кто именно составил адресованное ему послание Ассамблеи. В письме Фрэнсису Бернарду, упомянув о том, что «Бостонская газета» опубликовала этот текст, он высказался о дерзости законодателей и выразил надежду на то, что измена не останется безнаказанной:

Ответ, составленный Адамсом, дышит крамольным духом; он появился в газете Эдеса и Гилла. Грубость по отношению к королю, к Палате общин, к министрам страны, заявления о независимости, угроза обращения к Небесам и народам, которые больше не терпят несправедливостей, жалобы, подразумевающие явное восстание, — всё настолько преступно и в то же время настолько дерзко, что это будет замечено, если нацию может что-либо разбудить.

К своему письму Хатчинсон приложил пачку документов с посланиями и резолюциями Ассамблеи, которые депутаты приняли за последние месяцы, начиная с весенней сессии. В отправляемых документах, как пояснил он Бернарду, члены парламента найдут все необходимые доказательства безрассудности этой преступной партии.

352

*

Немногим раньше, в феврале 1770 года, Тайный совет короля, рассмотрев петицию Ассамблеи Массачусетса с жалобами на своего губернатора, признал все выдвинутые против него обвинения безосновательными, даже клеветническими, и король одобрил это решение. Однако Фрэнсис Бернард не хотел возвращаться в Бостон. Он попросил у короля отставку, и Джордж III удовлетворил его прошение. Бернард стал главным советником по делам Америки в министерстве.

Губернатором Массачусетса правительство назначило Томаса Хатчинсона, а вице-губернатором — Эндрю Оливера, который приходился Хатчинсону свояком: их жёны были родными сёстрами. Скрижаль вспомнил, что пятью годами раньше Эндрю Оливер служил уполномоченным по распространению гербовых бумаг в колонии; тогда бостонцы повесили на Дереве свободы чучело, изображавшее именно Оливера. Должность секретаря в Совете губернатора получил Натаниэль Роджерс, племянник Хатчинсона. Король утвердил эти кандидатуры.

С назначением Хатчинсона произошла существенная задержка. В конце марта 1770 года, когда вопрос о его повышении был практически решён, он отправил письмо лорду Хиллсборо с признанием в том, что у него нет сил противостоять народному собранию и членам Совета; Хатчинсон попросил назначить губернатором человека более сильного духом и телом, чем он. Тем не менее, получив известие об оказанном ему доверии, Хатчинсон в июне всё-таки согласился управлять колонией. От массачусетсов эти назначения пока держались в тайне. Открытым остался лишь вопрос, кто будет платить Хатчинсону жалованье; согласно положениям Хартии Массачусетса, зарплату губернатора устанавливала и выплачивала Генеральная ассамблея.

В письмах, адресованных членам правительства Великобритании, Томас Хатчинсон делал то же, что прежде делал Фрэнсис Бернард: он нагнетал страх, сообщал о готовящемся в Бостоне восстании, об угрозах насилия, о необходимости изменить Хартию Массачусетса, чтобы часть полномочий правительства в колонии передать королю. «...Вся страна, кажется, единодушно противостоит власти парламента»; «...Совершенно очевидно, что на колонистов должно быть наложено какое-то ограничение, которое может быть необязательным для подданных в метрополии», — делился он соображениями с Бернардом весной этого года. «...Я полагаю, что люди склонны теперь к отделению от Великобритании, но очевидно, что нынешние лидеры жителей Бостона хотят всеобщего потрясения...» — докладывал он Джону Пауноллу в письме от 8 июня 1770 года. В его письмах лондонским корреспондентам Скрижаль находил сообщения о демократической тирании в Бостоне, о заговорах на каждом углу. Письмо от 2 июля, посланное Фрэнсису Бернарду, Хатчинсон закончил словами: «Мы всё время ждём решимости в Англии».

353

*

Устрашения и призывы о помощи, приходившие в Лондон от главы администрации Массачусетса, подействовали. Письмом от 6 июля 1770 года лорд Хиллсборо известил Томаса Хатчинсона, что пять его последних писем о «беспорядках и неповиновении, которые продолжают преобладать в провинции» были представлены королю, после чего король повелел Комитету Тайного совета по делам торговли и плантаций рассмотреть состояние дел в Массачусетсе. Результатом этого разбирательства стало решение, которое Джордж III утвердил. Лорд Хиллсборо выслал его Хатчинсону. Скрижаль не нашёл этот документ; видимо текст не сохранился. Но Хатчинсон пересказал часть его в письме Томасу Гейджу от 9 сентября:

Комитет смиренно придерживается мнения, что встреча кораблей Вашего Величества, находящихся в Северной Америке, должна проходить в Бостонской гавани, а крепость, которая контролирует гавань, должна быть приведена в хорошее состояние для обороны и укомплектована регулярными войсками Вашего Величества.

Лорд Хиллсборо в том же письме от 6 июля в соответствии с принятым решением повелел Хатчинсону отозвать из Форт-Уильяма гарнизон, служащие которого получали жалованье за счёт налогоплательщиков колонии, и передать эту крепость во владение Королевской армии, — под командование офицера, которого назначит генерал Гейдж.

Форт-Уильям был построен и содержался на средства массачусетсов. Там находились склады с порохом, оружием и боеприпасами, которые принадлежали колонии. Кроме того, передача губернатором управления крепостью кому-либо не по своей воле, а по чьему-либо указанию противоречила Хартии Массачусетса, где было сказано, что губернатор имеет полную власть возводить форты и управлять ими.

Хатчинсон знал, что со дня на день получит важные инструкции от лорда Хиллсборо, и чтобы исполнить их до начала работы Законодательного собрания, он перенёс открытие очередной сессии Ассамблеи с 5-го на 26 сентября. А получив приказ, он уволил офицеров и солдат из числа местных жителей, которые несли службу в крепости, и лично передал ключи от неё командующему королевских войск, находившихся на этом острове. Передача Форт-Уильяма гражданской властью в распоряжение армии фактически означала введение военного положения — по меньшей мере в Бостоне.

354

*

Весть о передаче крепости в полное распоряжение Королевской армии быстро разлетелась по городу. В письме Фрэнсису Бернарду, датированном 15 сентября того же 1770 года, Томас Хатчинсон подробно рассказал о своих действиях за прошедшие дни и о реакции бостонцев на случившееся. Говоря о возмущении людей, он дважды упомянул о действиях Сэмюэла Адамса, причём никого другого по имени не назвал:

...Адамс, в частности, воспламенял умы людей, заявляя, что я нарушил Хартию, сдав крепость... В это время произошло очень большое собрание купцов и торговцев по поводу импорта, на котором Адамс попытался распалить их, заявив, что я отказался от крепости и откажусь от Хартии, но некоторые из торговцев заявили, что не это является предметом обсуждения на собрании, и они неоднократно мешали ему продолжать.

Хатчинсон сообщил также Бернарду, что он из-за опасений за свою жизнь, на всякий случай, несколько раз переночевал в Форт-Уильяме, — «...задержался [там] до субботы, время от времени получая информацию о состоянии города». На улицах Бостона не наблюдалось ничего необычного.

Стягивание военных кораблей Великобритании в Бостонскую гавань произошло довольно быстро. Скрижаль узнал об этом как свершившемся факте из статьи, опубликованной на первой полосе «Бостонской газеты» чуть больше двух месяцев спустя — 3 декабря. Эта была статья Сэмюэла Адамса, подписанная псевдонимом A CHATTERER. Раскритиковав действия вице-губернатора и осудив его за передачу Форт-Уильяма Королевской армии, Адамс заключил: «Наши враги могут теперь иметь удовольствие видеть главный форт и ключ провинции в руках людей, которые ни в малейшей степени от неё не зависят; столица окружена военными кораблями».

355

*

Генеральная ассамблея Массачусетса возобновила свою работу 26 сентября 1770 года. На следующий день секретарь Совета доставил депутатам послание, в котором Томас Хатчинсон призвал их к исполнению своих обязанностей, а также сообщил, что он по приказу короля передал Форт-Уильям под командование армии. Представители городов и селений, которые съехались в Кембридж, выразили решительный, подробно обоснованный ими протест против того, что вице-губернатор счёл полученные им инструкции важнее положений Хартии Массачусетса. В просьбе депутатов ознакомить их с распоряжением короля Хатчинсон отказал. Избранники народа выразили также сомнения в том, что их вице-губернатору хватит решимости не подчиниться, если к власти в Лондоне придёт коррумпированная администрация и если она для осуществления каких-то своих авторитарных целей проинструктирует его нарушить любой другой закон колонии, — действовать во вред жителям.

356

*

Никто из земляков Хатчинсона не знал, что именно такого рода, вероломные, тайные указания он в эти дни как раз исполнял: Хатчинсон скрупулёзно продумывал ответ на письмо, полученное от лорда Хиллсборо, в котором министр попросил его поделиться соображениями о том, каким образом нужно изменить Хартию Массачусетса, чтобы добиться подчинения колонии.

Сохранились черновые варианты двух версий ответного письма Хатчинсона с датой 9 октября 1770 года. Листы первой версии, с более откровенными суждениями, он перечеркнул. Вторую версию, с обтекаемыми высказываниями, он своему начальнику очевидно отправил.

Скрижаль занёс в свой архив два параллельных фрагмента из обеих версий письма с рассуждениями Хатчинсона о том, каким образом лучше известить массачусетсов о реформе королевской хартии:

1 Если бы это могло быть произведено так же, как замена гарнизона в Замке — внезапно и без ведома кого-либо до тех пор, пока это не будет сделано, и люди не будут в силах отменить это, пусть даже выразили бы своё негодование против таких действий, — было бы меньше трудностей.

2 Если бы изменение конституции могло быть произведено так же внезапно, как замена гарнизона в Замке, которую люди после уже случившегося не имели бы возможности отменить, я мог бы высказать лучшее суждение. Поскольку этого не может быть, очень сомнительно, произойдёт ли мирное подчинение новой форме правительства...

Во втором, расширенном, варианте этого письма Хатчинсон высказался также о необходимости запретить проведение городских собраний для решения каких бы то ни было проблем, потому что именно на таких встречах массачусетсы, наряду с принятием других резолюций, договорились об отказе от импорта английских товаров. Городские собрания, утверждал Хатчинсон, являются законными только тогда, когда проводятся для выбора городских чиновников.

В следующем письме лорду Хиллсборо Томас Хатчинсон посоветовал изменить Хартию Массачусетса таким образом, чтобы выборы в Совет губернатора, состоящий из 28 человек, меньше зависели от влияния Палаты представителей. В частности, он предложил предоставить губернатору право выбирать 12 советников, которые вместе с заместителем губернатора и секретарём составили бы Тайный совет, или Королевский совет колонии. Из письма Томаса Хатчинсона, отправленного в это же время, 20 октября, Фрэнсису Бернарду, Скрижаль узнал, что оба они хотели, чтобы такой совет избранных — назначенцев губернатора — составлял вторую ветвь Законодательного собрания Массачусетса, которая соответствовала бы Палате лордов парламента Англии. Целью такой реформы, как понял Скрижаль, было бы то, что Ассамблея Массачусетса не смогла бы принимать важные решения без согласия Королевского совета колонии.

357

*

Так же как на предыдущих сессиях Ассамблеи, законодатели Массачусетса опротестовали проведение заседаний за пределами Бостона и поставили на голосование вопрос, нужно ли им начинать работу в Кембридже. В этот раз, 59 голосами против 29, решение было положительным. В журнале Ассамблеи, в поимённом списке проголосовавших, Скрижаль нашёл имя Сэмюэла Адамса в числе 29 человек — под графой «Против». Занесённая в журнал резолюция гласила, что Палата представителей приступает к рассмотрению общественных дел только из-за абсолютной необходимости.

В связи со смертью Денниса де Бердта, Ассамблее предстояло избрать нового агента, который отстаивал бы интересы Массачусетса перед королём и министрами. Большинство голосов было подано за Бенджамина Франклина, уроженца Бостона, который жил в Лондоне и являлся агентом нескольких других североамериканских колоний. После этого голосования Сэмюэл Адамс от имени Палаты представителей отправил Франклину письмо. Известив его о выборе Ассамблеи, Адамс подробно изложил все противозаконные действия парламента и правительства Великобритании по отношению к жителям Массачусетса, а также сообщил о подстрекательстве и угодничестве губернатора Фрэнсиса Бернарда и вице-губернатора Томаса Хатчинсона.

Важным решением Ассамблеи, предпринятым по инициативе Сэмюэла Адамса, стало формирование комитета для переписки со спикерами других ассамблей на континенте или с комитетами, которые эти ассамблеи создадут в тех же целях. Члены комитета должны были также вести переписку с агентами и теми доброжелателями колонистов, которые живут в Англии.

Скрижаль помнил, какой гнев у министров Великобритании вызвало циркулярное письмо депутатов Массачусетса, составленное Сэмюэлом Адамсом и отправленное в 1768 году спикерам всех ассамблей на материке. Создание комитета по переписке, в частности — для согласования действий всех законодательных органов колоний, было, как понимал Скрижаль, довольно дерзким решением. Хатчинсон не скрывал от депутатов, что все их постановления он отправлял в Лондон.

358

*

За несколько дней до закрытия осенней сессии Ассамблеи Массачусетса, 16 ноября 1770 года, Палата представителей приняла резолюции, вызванные тем, что торговцы колонии прервали бойкот английских товаров.

Ещё в мае этого года — после того как весть об отмене почти всех пошлин, установленных Актом о доходах, достигла Америки, — коммерсанты ряда городов на континенте нарушили соглашение о неввозе товаров из метрополии. Тогда же, в мае, в Бостоне прошло общее собрание торговцев. На нём около пятидесяти купцов, которые долго несли убытки, тоже высказались за возобновление импорта, но собрание постановило строго придерживаться запрета на ввоз до тех пор, пока пошлины на чай тоже не будут сняты. Однако число сторонников импорта росло. В июле предприниматели Нью-Йорка большинством голосов решили возобновить закупки всех английских товаров, за исключением чая. И к осени такое же решение приняли коммерсанты Бостона. В Англию из Америки поступили большие заказы. Многие недальновидные политики в Лондоне торжествовали. Лорд Норт, предсказавший скорый распад союзов торговцев в колониях, оказался прав.

Чтобы предотвратить, насколько это возможно, вывоз денег, — а их недостаток колонисты испытывали и прежде, — депутаты Ассамблеи Массачусетса обязались принять меры к развитию производств в тех городах, которые они представляют в Законодательном собрании. Они договорились также сделать всё, что в их силах, для поощрения трудолюбия и бережливости своих земляков, пообещав подавать в этом личный пример. Для разработки плана по развитию сельского хозяйства, промышленности и торговли в Массачусетсе депутаты сформировали комитет из девяти человек. В журнале Ассамблеи, в списке членов комитета, Скрижаль увидел имена Сэмюэла Адамса и Джона Адамса.

359

*

Король Джордж III в своей речи, произнесённой 13 ноября 1770 года на открытии очередной сессии парламента, с удовлетворением сообщил членам обеих палат, что большинство жителей его колоний в Северной Америке уже не соблюдают те противозаконные договорённости, которые были рассчитаны на нанесение экономического ущерба королевству.

Великобритания стояла на грани войны с Испанией из-за права владеть Фолклендскими островами. Именно вокруг этого международного конфликта и проблем, связанных с грядущей войной, развернулись дебаты в Палате общин. Хотя сессия парламента длилась более четырёх месяцев, положение дел в североамериканских колониях депутаты не обсуждали. И всё же в стенограммах их выступлений Скрижаль встретил тексты нескольких речей с критикой политики правительства Великобритании по отношению к жителям колоний. Так, Уильям Мередит, представитель города Ливерпуля, в отступлении от главной темы своей речи, произнесённой в тот же день, 13 ноября, не согласился с королём: он сказал, что договорённости американцев по ограничению торговли нельзя назвать противозаконными, потому что торговля носит свободный характер. Он заявил, что англичанам пора найти общий язык с американцами и уважать их права точно так же, как свои. «Я молю Бога, чтобы мы все объединились», — продолжил Мередит. Тем началом, которое должно сплотить подданных Великобритании, живущих по обе стороны океана, он назвал их общую конституцию, которую необходимо строго соблюдать.

Больше всего из прочитанного Скрижаль был впечатлён частью выступления Эдмунда Бёрка, в которой Бёрк кратко обрисовал положение дел в торговле между колониями и метрополией, после чего высказался о том, окажут ли американцы помощь королевским войскам в предстоящей войне:

Министерство кричит о победе, как будто оно одержало великий триумф. [...] Вы отменили примерно девять десятых этих пошлин по коммерческим причинам; они ослабили свои запреты на девять десятых по коммерческим причинам. Но поскольку вы по-прежнему поддерживаете пошлины на чай, чтобы сохранить право налогообложения, они запрещают импорт чая, чтобы отрицать это право. [...] Триумф, с нашей стороны, не более чем в том, что некоторые провинции снизошли наконец до того, чтобы допустить ввоз нашей продукции. [...] Вы помните огромные приготовления, которые они сделали во время последней войны? Как вы думаете, та ли это страна, из которой вы теперь можете атаковать врага руками, сердцами и кошельками? Америка никогда не нуждалась в большей помощи здравомыслящего правительства, чем сейчас. Прежде чем идти на войну, подумайте, в каких обстоятельствах вы находитесь по отношению к колониям, по отношению к Ирландии, по отношению к вашему собственному народу.

Сэмюэл Адамс, так же как Эдмунд Бёрк, не считал возобновление торговли с Англией поражением колонистов в их противостоянии с властями Великобритании. Во всяком случае, Адамс не опустил руки. Он и его единомышленники, как понял Скрижаль, решили изменить стратегию борьбы за равноправие колонистов с жителями метрополии. Распад разрозненных союзов торговцев на континенте побудил Сынов свободы к поискам других, более действенных мер для сплочения американцев, которые уважали себя и не хотели безропотно терпеть обращение с ними как с неполноценными гражданами. И с ослаблением коммерческого, в значительной степени пассивного сопротивления несправедливому налогообложению законодатели Массачусетса наметили план формирования политического союза, — союза законодателей всех колоний Северной Америки. Именно с этой целью Ассамблея Массачусетса создала комитет по переписке. Скрижаль не сомневался в том, кто именно был вдохновителем этого начинания, потому что оно по сути явилось возвращением к инициативе Сэмюэла Адамса с отправкой в 1768 году циркулярного письма всем ассамблеям на материке.

360

*

Вернувшись к чтению номеров «Бостонской газеты», Скрижаль нашёл большие статьи Сэмюэла Адамса во всех четырёх январских выпусках 1771 года. В этих статьях с подписью VINDEX Адамс проследил ход трагических событий 5 марта предыдущего года. На основании показаний свидетелей, допрошенных на суде над капитаном и солдатами, которых обвиняли в убийстве пятерых жителей Бостона, он доказывал, что агрессивные действия, ещё до расстрела людей, предприняли именно солдаты и что со стороны жителей по отношению к солдатам не было ни насилий, ни угроз.

В статье от 21 января, говоря о том, что суд оправдал капитана и шестерых из восьми солдат, а двух признал виновными в непредумышленном убийстве, Адамс заметил, что даже суд присяжных — великое достижение англичан, благодаря которому они на протяжении веков поддерживали свои свободы, — может поддаться политическому давлению. Народ не должен раболепствовать перед властями; раболепие унизительно, оно бесчестит человека, утверждает Адамс. Больше того, правительство призвано служить благу народа, — «...Даже короли и все, кто им подчиняются, являются, строго говоря, слугами, а не хозяевами».

Статья заканчивалась очень интересной цитатой. Её посыл сильно впечатлил Скрижаля. Автора цитаты Адамс не назвал, но Скрижаль быстро нашёл текст, из которого она взята. Это был трактат швейцарца Эмера де Ваттеля, впервые изданный в 1758 году в Лондоне. Труд назывался «Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к образу действий и делам наций и суверенов». Во фрагменте текста, часть которого Адамс процитировал в своей статье, де Ваттель сначала указал, что хотя конституция страны является основой общественного спокойствия и залогом свободы граждан, даже самые лучшие законы могут оказаться бесполезными, если они не выполняются абсолютно точно; поэтому народ должен следить за тем, чтобы к законам одинаково уважительно относились и рядовые граждане, и правители. А далее Эмер де Ваттель высказался о том, что самыми опасными являются небольшие, постепенные нарушения конституции:

I.3 Нация должна постоянно пресекать эти злоупотребления с максимальной энергией и бдительностью, как того требует важность дела. Редко можно увидеть открытое противодействие законам и конституции государства: нация должна быть особенно настороже против тихих и медленных атак. Внезапные революции поражают воображение людей: мы пишем их историю и раскрываем их причины, но мы пренебрегаем изменениями, которые происходят незаметно из-за длинной череды почти невидимых шагов. Было бы важной услугой народам показать из истории, как государства полностью изменили свою природу и потеряли свою первоначальную конституцию. Это пробудило бы внимание людей, и впредь они следовали бы правилу не менее важному в политике, чем в морали: principiis obsta*; они больше не закрывали бы глаза на нововведения, которые незначительны сами по себе, но могут служить в качестве шагов для более громких и пагубных начинаний.

____________

* principiis obsta (латынь) — cопротивляйтесь вначале.

Это назидание глубоко запало в душу Скрижаля ещё и потому, что неделей раньше он получил довольно беспечное письмо от своего знакомого из Москвы.

В России, как ясно свидетельствовали факты, шло постепенное наступление властей на свободу слова: правительство всё больше усиливало государственный контроль над средствами массовой информации; в тюрьмах появились политические заключённые; все независимые от правительства телевизионные каналы государство закрыло, и проплаченные властью телеканалы стали исподволь культивировать в народе враждебные настроения по отношению к странам Запада. Громкие убийства честных журналистов, которые критиковали правительство, оставались нерасследованными: истинных заказчиков этих убийств следственные органы не находили. Всё говорило о том, что страна превращается в авторитарное государство, в котором власти грубо попирают свободы граждан. И Скрижаль в письме знакомому москвичу высказал свои опасения за будущее России. Полученный ответ огорчил его. Приятель возразил, что опасения напрасны: он знает людей, которые критикуют политику правительства, но никого из них не посадили в тюрьму, да и его самого никто не трогает, хотя он переписывается с американцем. Скрижаль подумал о том, что у его приятеля есть сын и подрастают внуки. И если они окажутся неравнодушными людьми и открыто заговорят о преступлениях российских властей, то их возмущения могут оказаться запоздалыми: зарвавшееся, всё дальше уходящее за черту законности правительство, обретя формы диктатуры, может бросить их за решётку без каких-либо объяснений такого произвола.

361

*

В прочитанном фрагменте текста Эмера де Ваттеля Скрижаль нашёл абсолютно точно сформулированным то, что до сих пор лишь смутно понимал: протестовать против несправедливых действий властей, давать отпор покушению на свои права народ должен при первой же попытке такого произвола по отношению даже к одному человеку, иначе единичный случай нарушения конституции страны, который не вызвал всеобщего возмущения граждан, может внушить властолюбцам, что подобные и другие противозаконные действия им тоже сойдут с рук. Если прислужники авторитарной власти не арестовали кого-то сегодня, это не значит, что они не придут за ним или одним из его близких завтра.

Благодаря политической борьбе колонистов за свои права и проницательности Эмера де Ваттеля Скрижаль вполне уяснил, насколько важно неравнодушие каждого, абсолютно каждого человека к происходящему в обществе. Ему ещё больше открылось, какой замечательный пример всем народам земли — пример отстаивания нерушимости каждого положения конституции — дали жители североамериканских колоний Великобритании, и массачусетсы в частности.

362

*

Скрижаль вспомнил, с каким безразличием восприняли жители Тулы государственный переворот, который произошёл в России в 1991 году. В тот августовский день он, узнав о случившемся, вышел на улицу и долго бродил по центру города в надежде увидеть и разделить с туляками возмущение случившимся. Но никаких признаков взволнованности на лицах людей он не увидел. Хотя захватом власти в Москве заговорщики грубо попрали конституцию страны, в Туле с её полумиллионным населением было абсолютно спокойно. Прохожие разговаривали о повседневном, о пустяках. Тогда, главным образом усилиями москвичей, хунту всё-таки удалось свергнуть. Но в начале XXI века постепенное и тем самым очень опасное подавление свобод и прав народа из-за попустительства граждан, от чего предостерегал Эмер де Ваттель, помалу привело к открытым репрессиям кремлёвских властей, — к тому, что главные борцы с беззакониями уже коварно убиты или сидят в тюрьмах по надуманным обвинениям. И теперь ход событий может в очередной раз закончится для России установлением диктатуры.

363

*

«Бостонская газета» от 11 марта 1771 года сообщила читателям о полученном из Лондона известии, — о том, что Томас Хатчинсон назначен губернатором провинции, а Эндрю Оливер — заместителем губернатора. В первый же день работы сессии Ассамблеи Массачусетса, которая проходила в следующем месяце в Кембридже, Хатчинсон официально оповестил членов Совета и законодателей об этом решении короля. Очередную просьбу избранников народа о переносе заседаний в Бостон он отклонил, пригрозив, что в случае их нежелания заседать в Кембридже он распустит Ассамблею.

Самым интересным, важным в материалах этой сессии Ассамблеи Скрижаль нашёл разбирательство, связанное с выплатой жалованья Томасу Хатчинсону. Депутаты пришли к согласию выплатить ему 506 фунтов за работу до 14 марта в качестве заместителя губернатора и 1300 фунтов — за выполнение новых для него обязанностей губернатора. Однако Хатчинсон отклонил оба эти постановления.

В соответствии с положением Хартии Массачусетса материальная поддержка должностных лиц осуществлялась из казны провинции. Поэтому в запросе, подготовленном Сэмюэлом Адамсом, Палата представителей попросила губернатора объяснить свой отказ. Хатчинсон уже знал, что будет получать 1500 фунтов стерлингов от правительства Великобритании — из сумм таможенных сборов за импортированный чай. В письменном же ответе, который доставил в Ассамблею его секретарь, Хатчинсон сообщил лишь то, что король и парламент решили оказывать поддержку правительству колоний и что он не будет вступать в спор в депутатами о правильности этого решения.

Интересным здесь же, в журнале Ассамблеи, Скрижаль нашёл также постановления о выдаче годового жалованья Эндрю Оливеру за его работу в качестве секретаря Совета в сумме 175 фунтов, Уильяму Бейкеру — привратнику губернатора и обеих палат — в размере 110 фунтов, и Сэмюэлу Адамсу, секретарю Палаты представителей, в размере 90 фунтов.

364

*

На открытии первой сессии Ассамблеи 1771 года, которая проходила с 29 мая по 5 июля, губернатор Хатчинсон в своей речи, обращённой к членам Совета и Палаты представителей, благодушно сообщил, что король удовлетворён состоянием дел в провинции и стремлением её жителей поддерживать порядок. И многие законодатели, приехавшие в Кембридж в этом году, разделяли такой примиренческий оптимизм губернатора и короля.

Хотя по сравнению с умонастроениями членов Ассамблеи предыдущего созыва действия администрации Хатчинсона теперь получили поддержку гораздо большего числа депутатов, Палата представителей в очередной раз выразила протест против целого ряда нарушений Хартии Массачусетса и со стороны губернатора, и допущенных парламентом. Помимо жалоб и протестов, сделанных раньше, — против проведения заседаний Ассамблеи в Кембридже, а не в Бостоне, против действующего акта парламента о взимании пошлин в Америке без согласия представителей народа, против того, что губернатор подчиняется инструкциям, полученным из Лондона, а не положениям действующей хартии, — в этот раз депутаты протестовали и против того, что губернатор отказался от жалованья, назначенного ему Ассамблеей, и следовательно будет отстаивать интересы не народа, а лондонских начальников, взявших его на содержание.

На этой сессии Ассамблеи депутаты столкнулись с очередными нарушениями Хартии Массачусетса со стороны губернатора. Так, Хатчинсон отказался утверждать их постановление о взыскании подоходных налогов с королевских чиновников, живущих в Массачусетсе. Все такие должностные лица, включая членов Таможенного совета, прежде платили налоги, но в феврале 1771 года правительство Великобритании направило Хатчинсону инструкции, одно из положений которых предписывало ему не допускать налогообложения чиновников короля. Хатчинсон отказался также утверждать гранты, которые Ассамблея постановила выплатить своим агентам в Англии; получить вознаграждение, согласно этому решению, должны были и наследники умершего Денниса де Бердта. В просьбе депутатов назвать причину неутверждения этих грантов Хатчинсон отказал. Проницательные люди понимали, что губернатор хотел бы иметь в Лондоне других представителей правительства колонии, которые разделяли бы его взгляды и отстаивали бы его личные интересы. Такое недовольство выбором поверенных Ассамблеи он, скорее всего, испытывал и раньше, но теперь одна из инструкций, которые Хатчинсон получил из Лондона, предписывала ему не утверждать гранты нежелательных для него агентов.

365

*

Исторические факты и сообщения очевидцев свидетельствовали о том, что Сэмюэл Адамс, продолжавший настойчиво добиваться восстановления прав колонистов, к середине 1771 года потерял поддержку близких друзей. Джон Адамс после недолгого участия в работе Ассамблеи отошёл от политики и уехал из Бостона. Джеймс Отис, к которому на время вернулись умственные способности, уже не разделял взгляды Сэмюэла Адамса: он считал, что его друг в политических требованиях зашёл слишком далеко. При этом Отис, после годичного перерыва снова избранный представителем Бостона в Законодательном собрании, в немалой степени одобрял действия нового губернатора. Томас Хатчинсон в третьем томе своего труда «История провинции Массачусетс-Бэй», в повествовании о событиях 1771 года охарактеризовал его:

III.3 Мистер Отис в свои спокойные моменты всегда отрицал любые планы всеобщего восстания или достижения состояния независимости. Он также был явно недоволен огромным влиянием, которое приобрёл мистер Адамс; и ожидалось, что он окажется полезным в предотвращении перехода оппозиции к той крайности, к которой тогда наиболее очевидно стремились некоторые; но несчастное состояние его ума вскоре лишило его всяких способностей.

В одном из писем, датированных июнем 1771 года, Хатчинсон сообщил своему корреспонденту, что Отис, выступая перед депутатами, не только похвалил его как хорошего губернатора, но и осудил решения Ассамблеи, принятые в минувшем году.

Джон Хэнкок, богатый, тщеславный и очень влиятельный человек, тоже из года в год представлявший Бостон в Законодательном собрании Массачусетса, занял ещё более враждебную позицию по отношению к Сэмюэлу Адамсу, хотя прежде их связывали дружеские отношения. Хатчинсон в той же главе своего исторического труда, чуть дальше по тексту, оставил свидетельство об этом разрыве:

Всякая дружба между ними внезапно прекратилась, и мистер Хэнкок выразил недовольство партией и тем, что она расширила свои планы дальше, чем ему казалось оправданным.

Случилось так, что потеряв поддержку бостонских друзей, Сэмюэл Адамс обрёл единомышленника в лице нового лондонского агента Ассамблеи — Бенджамина Франклина.

На этой сессии Ассамблеи спикер Томас Кушинг зачитал депутатам полученное им от Франклина письмо. В нём Франклин рекомендовал землякам решительно, вновь и вновь, повторять требования по восстановлению своих прав, чтобы сохранить их не только для себя, но и для потомков. Необходимо продолжать выказывать неприятие существующему, частично отменённому, налогообложению колоний, настаивал он; если безропотно платить эти пошлины, в Лондоне не только не отменят их, но добавят другие. Франклин подтвердил решение правительства Великобритании выплачивать губернаторам и некоторым другим чиновникам жалованье, сделав их тем самым независимыми от народа. Он сообщил также, что намерен составить меморандум, в котором изложит права массачусетсов и от их имени выразит протест против нарушений их действующей хартии, и в частности — против недавней передачи полномочий гражданской власти вооружённым силам. «Я буду следить за всем, что может пойти во вред провинции, и приложу все свои усилия для служения ей», — пообещал Франклин. Скрижаль не исключал, что именно содержание этого письма, зачитанного 30 мая, во второй день работы Ассамблеи, повлияло на отношение многих депутатов к происходящему и побудило их поддержать протестные настроения своих коллег.

366

*

В письме от 29 июля 1771 года Сэмюэл Адамс от имени всех законодателей Массачусетса ответил Бенджамину Франклину на его послание Ассамблее. В этом большом, очень интересном и содержательном письме Адамс не только полностью согласился с необходимостью категорически отрицать право принудительного налогообложения колоний, но и развил мысли, высказанные Франклином.

Чем дольше этот несправедливый закон парламента остаётся в силе, тем больше опасность, что народ привыкнет к произвольным, неконституционным налогам и будет безропотно платить их, пишет Адамс. Королевский флот и регулярные войска Великобритании размещены в Северной Америке для защиты сборщиков дани, а поскольку число таких содержантов и наёмников короны с каждым днём растёт, есть основания ожидать, что необходимость в выплачивании им жалованья приведёт к пропорциональному увеличению налогов, продолжил он. От имени всех депутатов Адамс заверил Франклина, что частичную отмену пошлин они тоже не рассматривают как достигнутую цель их протестов и что даже если все другие колонии устанут бороться за свои свободы, Массачусетс никогда не подчинится авторитарному правительству.

Сэмюэл Адамс в этом письме прокомментировал также решение правительства Великобритании платить жалованье губернаторам колоний и другим работающим здесь королевским чиновникам. Для необходимого баланса сил между волей правительства и осуществлением свобод граждан губернатор, так же как все правители и короли во всех государствах, должен жить на средства, которые ему добровольно выделяет народ. Сказав об этом, Адамс продолжил:

Неподконтрольная власть подрывает всякую свободу. Поэтому если губернатор, назначаемый короной, будет полностью независим от добровольных грантов народа, что же тогда будет сдерживать его власть? Он становится абсолютным правителем и может действовать как ему вздумается: он может использовать свою власть не для блага тех, кто подчиняются ей, а для своей личной выгоды или же для любой другой цели, к которой склонен сам или наставлен инструкциями тех, на чьём содержании он находится. Такая независимость угрожает самомý существованию свободного законодательства, и если она будет установлена, то на разрушенном ей она создаст и прочно установит тиранию.

Исходя из того, что губернатор и главная крепость Массачусетса уже попали в полную зависимость от правительства Великобритании, Адамс в этом письме предположил, что такое же, независимое от народа, жалованье вскоре получат все судьи и другие гражданские чиновники, после чего в провинцию будут введены королевские войска, которые отнимут у её жителей последние свободы. Адамс назвал два возможных исхода этих событий: смирение людей с их унизительным рабством или же их решительная, открытая борьба за свои права.

367

*

Пи́сьма из Лондона в Бостон шли в среднем от одного до двух месяцев, но с доставкой корреспонденции случались очень большие задержки. И скорее всего, 29-го июля 1771 года, которым Сэмюэл Адамс датировал письмо, адресованное Бенджамину Франклину, комитет по переписке Палаты представителей Массачусетса, а значит и Адамс, ещё не получил почтовое отправление Франклина от 15 мая. Скрижаль подумал об этом, когда обнаружил в майском письме Франклина рассуждения о том, что произойдёт в Массачусетсе в ближайшее время, и о двух возможных исходах грядущих событий. Предположения Адамса и Франклина были очень близки, но Франклин высказался более определённо:

...Британская нация и правительство станут ненавистными, подчинение им будет считаться недопустимым; начнётся война, и кровавая борьба закончится абсолютным рабством Америки или разорением Британии из-за потери её колоний; последнее наиболее вероятно из-за растущей силы и масштабов Америки.

Введение налогов на американцев посеяло семена раздора между Великобританией и её колониями, продолжил Франклин. «Я не претендую на дар пророчества. История показывает, что прежде этими шагами рушились великие империи», — заметил он. Сказав, что только полная отмена налогов на колонистов может сохранить целостность королевства, Франклин назвал такое решение правительства Великобритании маловероятным.

Предвидения Адамса и Франклина о ближайших событиях оказались верными. В выпуске «Бостонской газеты» от 19 августа 1771 года Скрижаль нашёл сообщение о том, что в Бостонский залив продолжали прибывать военные корабли. После слов о том, что они собраны здесь для защиты торговли в Северной Америке, шёл перечень названий двенадцати кораблей, стоящих в гавани, с количеством орудий на каждом и с именами капитанов. Просуммировав указанные в газете цифры, Скрижаль уяснил, что армада, в которой насчитывалось 262 орудия, взяла под прицел небольшой город, где своим чередом текла мирная деловая жизнь.

368

*

Скрижаль подумал о том, что после переноса работы Ассамблеи Массачусетса в Кембридж протесты против действий правительства Великобритании звучали в Бостоне только в здании Фанейл-холла, на собраниях горожан. Однако вскоре он понял, насколько был неправ. Начиная с июня 1771 года статьи Сэмюэла Адамса под псевдонимом CANDIDUS, что с латинского можно перевести как «честный», «искренний», «откровенный», и некоторые статьи, подписанные иначе, появлялись почти в каждом номере этой еженедельной газеты. Их читали и обсуждали в большинстве домов Бостона, и в других поселениях Массачусетса, и далеко за пределами колонии. Скрижаль осознал и то, что по силе, по действенности, эти публикации значительно превосходили возможности пушек, направленных на город.

369

*

В статьях, которые «Бостонская газета» регулярно печатала на протяжении полугода, Кандидус-Адамс тщательно проследил за обострением политической ситуации в Америке, и в Массачусетсе в частности, начиная от введения Акта о гербовом сборе, когда Сыны свободы объединились, чтобы спасти страну, до последних событий. Он напомнил читателям о том, как Генеральная ассамблея Вирджинии первой заявила о своём категорическом несогласии с решением парламента взимать налоги с колонистов без их согласия и как другие колонии единодушно поддержали вирджинцев, тем самым добившись отмены Акта о гербовом сборе. Кандидус напомнил соотечественникам и о том, как после введения нового налогообложения на всех американцев Ассамблея Массачусетса первой обратилась к королю с просьбой отменить несправедливый Акт о доходах и тогда же, в 1768 году, отправила циркулярное письмо всем законодательным собраниям на континенте. «Я считаю, что ни один шаг не объединил колонии больше, чем это письмо, за исключением попыток его светлости в его собственном циркулярном письме к колониям придать письму другой поворот...» — отметил Кандидус в выпуске этой газеты от 9 сентября 1771 года.

Для читателей, которые не знали о причинах дальнейших событий, Кандидус проследил за тем, как на основании нелепых донесений губернатора Бернарда и уполномоченных таможни, — донесений о том, что жители Бостона готовят восстание, — правительство Великобритании фактически признало массачусетсов бунтовщиками, после чего в Бостон были введены войска. Подробно изложив и прокомментировав каждое из нарушений Хартии Массачусетса, Кандидус-Адамс заметил, что его земляки терпели унижение все эти годы без каких-либо других изъявлений несогласия, кроме обращений к здравому смыслу и жалоб на лишение их законных прав.

В выпуске «Бостонской газеты» от 7 октября этого же года Кандидус поделился с читателями вестями о том, что скоро не только губернатор, но и судьи Верховного суда будут получать зарплату с доходов, которые Великобритания собирает с жителей колоний. И далее он процитировал сказанное Джоном Дикинсоном в «Письмах фермера» о том, что народ находится в самом полном, самом жалком и постыдном рабстве, когда правительство, система правосудия и армия существуют за счёт граждан, но без малейшей зависимости от них. Деньги, изъятые у колонистов незаконно, силой, используются для того, чтобы угнетать людей ещё больше — чтобы накормить множество негодяев, которые налетают, как саранча в Египте, возмущается Кандидус. «Я обращаюсь к здравому смыслу человечества. До какого состояния нищеты и позора должен быть доведен народ!... — воззвал он. — Если это не состояние деспотизма, то что это?».

370

*

В статье, опубликованной в «Бостонской газете» 14 октября 1771 года, Кандидус-Адамс обвинял не только нарушителей прав колонистов, но и соотечественников, смирившихся с потерей своих прав. Статья начиналась с категоричного заявления:

Я верю, что ещё никто не стенал под тяжёлым игом рабства, кроме тех, кто заслужили его. Это можно назвать суровым порицанием в отношении большей части народов мира, ввергнутых в невзгоды рабства. И как бы некоторые ни считали их заслуживающими сочувствия, порицание справедливо.

Печально известен тот факт, что несколько дерзких захватчиков порабощают миллионы людей, но если бы все ценили свободу и защищали её как должно — с решительностью, которая отличала Брута, — о тиранах никто бы не слышал, все были бы свободны, рассуждает Кандидус. Его порицание римлян за отказ от свободы, за добровольное, постыдное подчинение тирану звучит в этой статье как горький укор землякам, не протестующим против беззаконий:

Итак, если народ не станет свободным, — если ему не хватает достоинства, чтобы защитить свою свободу от дерзкого узурпатора, — то он заслуживает не жалости, а презрения и позора. Если бы Цезарь не увидел, что Рим готов пасть, он не осмелился бы стать хозяином этого некогда храброго народа. Он, как замечает великий писатель, был действительно осмотрительным и коварным тираном, который помалу обратил римлян в рабство... Его приспешники приложили бесконечные усилия, чтобы представить богоподобные достоинства Цезаря: сначала они убедили римлян поверить в то, что он был божеством, а затем — принести в жертву ему те права и свободы, которые их предки так долго поддерживали с беспримерной храбростью своей кровью и состоянием...

Нам необходимо проснуться и заявить о бедствии, которое нам угрожает. Трагедия американской свободы, как следует опасаться, почти завершена: тирания, кажется, у самых дверей.

В большой, на всю первую полосу, статье Сэмюэла Адамса, опубликованной в этой газете под псевдонимом Valerius Poplicola двумя неделями позже, 28 октября, Скрижаль нашёл чётко сформулированное объяснение, почему у властей метрополии нет полномочий издавать законы, касающиеся колоний. Если жители Массачусетса обладают политическими правами британцев, тогда парламент при обсуждении любого законопроекта должен с ними консультироваться. Если же колонисты представляют собой отдельную политическую организацию, тогда они имеют право, равное праву народа Великобритании, принимать законы и подчиняться решениям своего законодательного органа, и никакого другого.

В статье Кандидуса, опубликованной в «Бостонской газете» 20 января 1772 года, Скрижаль встретил веское суждение, смысл которого, как подумал он, хорошо бы разъяснять подросткам в школе: «Если жители страны обязаны подчиняться законам, которые они не могут одобрить, они становятся рабами тех, кто издают такие законы и обеспечивают их соблюдение».

371

*

Кандидус-Адамс делился мыслями с земляками и о том, что же им делать. Жаловаться королю, как советуют некоторые, уже бесполезно: ни одна жалоба не была услышана, хотя причины для сетований увеличиваются с каждым днём. Но и молчать о своих попранных свободах крайне опасно. Сохранение пошлин только на чай не должно никого успокаивать: молчать — значит соглашаться с тем, что парламент должен иметь контроль над кошельками американцев. «…Люди могут и должны свободно и ГРОМКО говорить о злодеяниях...» — заявил Кандидус в выпуске «Бостонской газеты» от 9 декабря 1771 года, особо выделив слова «свободно» и «громко». Чуть раньше по тексту он разъяснил читателям, почему это необходимо делать без промедления:

Само ваше молчание, мои соотечественники, может быть истолковано как покорность, и те, кто хотели бы убедить вас молчать, намереваются сделать это именно так. [...] Поверьте, если британским парламентом, который претендует на право облагать вас налогом по своему усмотрению, когда-либо будет руководить нечестивое и коррумпированное правительство, — а насколько они близки к этому, я предоставлю судить вам, — тогда вы получите один акт о доходах, следующий за другим, пока роковое влияние не распространится на ваши собственные парламенты. [...] Когда однажды было совершено действие, ущемляющее свободу, и люди его терпят, то его повторение, скорее всего, встретит послушание.

Кандидус побуждал земляков вступать в борьбу за свои свободы каждый раз, когда предпринимаются попытки нарушить их; он внушал читателям, что это их неотъемлемый долг перед Богом, перед своей страной и миллионами ещё не родившихся потомков. А добиться успеха в этой борьбе можно постоянным рвением, стойкостью и объединёнными усилиями всех жителей континента, утверждал он; во времена бедствий необходимо чаще переписываться и быть более внимательными к тому, что происходит в других колониях. В публикации 16 сентября 1771 года Кандидус выразил надежду на формирование такого союза: «В этом сплочении попытка подчинить деспотической власти одну провинцию должна по справедливости рассматриваться как попытка поработить всех». Во все времена и во всех странах именно короли и правители в большинстве случаев оказывались виновными в восстании подданных, заметил Кандидус в статье, опубликованной 11 ноября; и то, что обычно называют восстанием, часто было не чем иным, как мужественной и славной борьбой народа против беззаконий со стороны монархов и князей.

372

*

Губернатор Томас Хатчинсон знал, кто подписывает свои статьи псевдонимом Кандидус. Он не только сообщил лорду Хиллсборо имя автора, но и регулярно отправлял своему начальнику газеты с этими публикациями. В одном из писем Хатчинсон высказался о том, что во всех владениях короля вряд ли найдётся более опасный мятежник, чем Сэмюэл Адамс. Он называл Адамса главным поджигателем Ассамблеи и всей провинции.

В письме от 17 октября 1771 года Хатчинсон доложил Джону Пауноллу о настроении вождей противоборствующей партии:

Все они, кроме Адамса, успокаиваются. Адамс — автор в подстрекательной газете, и я не сомневаюсь, что он желает, чтобы континент избавился от своей зависимости от Великобритании, и он подтолкнул бы колонии к восстанию завтра, если бы это было в его власти.

Хатчинсон не был пассивным наблюдателем происходящего. В письме Фрэнсису Бернарду от 3 декабря того же года, упомянув о расхождениях во взглядах между Сэмюэлом Адамсом и Джоном Хэнкоком, он сообщил, что некоторые из его друзей раздувают угли этой вражды. Хатчинсон поделился с бывшим губернатором и тем, что он приложил много усилий для поисков писателей, которые будут опровергать вредоносные статьи, появляющиеся в газетах, и что с этой целью он нанял нескольких человек и молодого печатника.

373

*

С 8 по 25 апреля 1772 года в Кембридже, в Гарвардском колледже, проходила вторая сессия Законодательного собрания созыва предыдущего года. К этому времени, как следует из записей в журнале Ассамблеи, многие депутаты уже смирились с политическим курсом губернатора Хатчинсона. Когда в начале сессии состоялось голосование по вопросу о том, следует ли в очередной раз просить его о переносе заседаний Ассамблеи в Бостон, это предложение большинством голосов было отвергнуто, после чего депутаты перешли к рассмотрению многих накопившихся дел. Однако в этот же день, 8 апреля, губернатор в послании, обращённом к Палате представителей, сам затронул ту же тему: он сообщил депутатам, что переслал королю их просьбу о переносе заседаний в Бостон, но пока не получил разрешение короля, и значит не вправе пойти им навстречу.

Из дальнейших записей в этом журнале Скрижаль уяснил, что дебаты в Ассамблее по отклонённому в первый день предложению не утихали и что усилия Сэмюэла Адамса и других защитников прав колонистов изменили настроения многих законодателей. 10 апреля, депутаты направили Хатчинсону предварительно согласованное ими послание, в котором настаивали на том, что губернатор в соответствии с Хартией Массачусетса имеет полное право принимать самостоятельные решения о созыве Ассамблеи — независящие от воли короля. «...Невозможно, чтобы кто-либо на расстоянии трёх тысяч миль мог предвидеть наиболее удобное время или место проведения Ассамблеи», — сказано было в послании, составленном Адамсом. Хатчинсон стоял на своём: король имеет право инструктировать губернатора. Спор и в этот раз ни к чему не привёл.

374

*

На ежегодных выборах представителей в Ассамблею Сэмюэл Адамс опять стал одним из четырёх депутатов от Бостона, но теперь на собрании города он получил только 505 из 723 голосов — значительно меньше, чем набрали первые три утверждённые кандидата. Тем не менее на открытии сессии Ассамблеи, которая начала работу в Кембридже 27 мая 1772 года, Сэмюэл Адамс был избран её секретарём единогласно.

В обращении к губернатору депутаты в этот раз возобновили своё ходатайство о переносе заседаний в Бостон, в Дом правительства. Они попросили также Хатчинсона ознакомить их с причиной его отказа получать зарплату из казны провинции и с тем, кто именно будет оплачивать его работу.

В надежде избежать продолжения споров и дальнейших жалоб губернатор решил пойти на уступки. Прямо сообщив депутатам, что отныне он будет получать жалованье от короля, Хатчинсон перенёс заседания Ассамблеи в Бостон.

Одержав эту небольшую, но принципиально важную победу в столь долго длившемся споре, депутаты начиная с 16 июня продолжили заниматься текущими делами уже в Доме правительства. Однако закрывать глаза на очередное нарушение Хартии Массачусетса со стороны губернатора они не собирались. 10 июля Палата представителей направила губернатору послание, текст которого, по сообщению Хатчинсона, депутаты одобрили 85 голосами против 19. В этом обращении было сказано, что материальную поддержку губернатора в соответствии с положениями действующей хартии обеспечивает Генеральная ассамблея, поэтому оплата его работы любым другим путём является опасным нововведением, которое делает губернатора независимым от народа. Депутаты попросили Хатчинсона принять назначенные ими выплаты и обратиться с просьбой к королю о получении этого и только этого жалованья в соответствии с древним обычаем. В последний день работы Ассамблеи, 14 июля, Хатчинсон в ответном послании оспорил адресованный ему упрёк в том, что изменения источника финансирования губернатора является нарушением хартии, но он известил депутатов, что передаст их резолюции королю.

375

*

Скрижаль осознал, что от лета 1772 года до принятия Декларации независимости Соединённых Штатов оставалось только четыре года. Однако ему казалось, что до сих пор в его прослеживании важных событий, которые происходили на Американском континенте, и прежде всего в колонии Массачусетс-Бэй, ничего не указывало на скорый, полный разрыв политических связей между правительствами британских владений в Америке и правительством самóй метрополии. Скрижаль читал документ за документом, письмо за письмом в ожидании, что вот-вот узнает, что же так резко обострило этот конфликт. Начав читать памфлет «Права колонистов», он подумал, что увидел такую историческую веху. Поэтому он отложил на время текст, чтобы сначала выяснить, каким образом появилась эта брошюра.

376

*

После того как в Бостоне стало известно, что не только губернатор, но и судьи Верховного суда Массачусетса будут получать жалованье от правительства Великобритании, обеспокоенные горожане встретились в Фанейл-холле, чтобы обсудить эту новость. В тот же день, 28 октября 1772 года, они избрали комитет в составе трёх человек во главе с Сэмюэлом Адамсом для обращения к губернатору с вопросом, знает ли он что-нибудь об изменении порядка в оплате работы судей. В ответном письме Хатчинсон отказал городскому собранию предоставить какие-либо сведения из своей переписки. Тогда бостонцы, опять собравшиеся в Фанейл-холле, отправили губернатору петицию с просьбой созвать Генеральную ассамблею для обсуждения и принятия решения по столь важному вопросу.

В письменном отказе Хатчинсона Скрижаль уловил оттенки сарказма. Губернатор вернул своим оппонентам довод, на основании которого они осуждали его действия на протяжении последних нескольких лет: Хатчинсон заявил, что Хартия Массачусетса оставляет за губернатором всю полноту власти в отсрочке сессий Ассамблеи, а он ещё до получения этой просьбы от жителей Бостона уже решил перенести работу депутатов на другое, более позднее время, и если он изменит своё решение, то фактически уступит просителям и тем самым нарушит положение действующей хартии. Кроме того, сообщил Хатчинсон, существует опасность поощрения жителей других городов провинции к созыву подобных собраний и заявлений о целесообразности проведения сессии Ассамблеи.

Полученный ответ губернатора не удовлетворил бостонцев. На очередной встрече в Фанейл-холле, 2 ноября, они постановили, что колонисты всегда имели и должны иметь право обращаться со своими жалобами к королю и его представителям, а также делиться своими мнениями с жителями других городов. В протоколах работы этого собрания сказано:

Затем М[истер] Сэмюэл Адамс предложил назначить Комитет по переписке в составе двадцати одного человека для определения прав колонистов, и в частности этой провинции, как людей, как христиан и как подданных, чтобы опубликовать и сообщить об этом городам этой провинции и всему миру... Также попросить у каждого города о свободном выражении их мнений по этому вопросу.

Две недели спустя, 20 ноября, сформированный комитет по переписке во главе с Сэмюэлом Адамсом представил городскому собранию текст подготовленного им документа. После читки и обсуждения текста собрание большинством голосов утвердило его. Бостонцы постановили напечатать этот доклад в количестве 600 экземпляров для рассылки представителям городов Массачусетса, а также джентльменам, которых комитет по переписке сочтёт необходимым ознакомить с его содержанием. Впоследствии этот документ стал известен под кратким названием «Права колонистов».

Брошюра состояла из трёх частей. В первой, написанной Сэмюэлом Адамсом, были изложены права колонистов как людей, как христиан и как подданных Великобритании. Здесь, в частности, доказывалось, что колонисты имеют равные права, свободы и привилегии с коренными англичанами и что хотя их численность в Америке достигла пяти миллионов человек, а через несколько лет превзойдёт население Великобритании и Ирландии вместе взятых, они не имеют ни права голоса, ни какого-либо влияния на решения британского парламента.

Во второй части этой брошюры, написанной Джозефом Уорреном, были названы и подробно изложены все нарушения прав колонистов со стороны правительства Великобритании за последние годы, а третья часть, составленная Бенджамином Чёрчем, содержала письмо, адресованное жителям всех городов и поселений Массачусетса. В нём сообщалось о том, как губернатор Хатчинсон сначала отказал городскому собранию Бостона предоставить сведения об изменениях в порядке выплат жалованья судьям, а затем отказал в созыве Генеральной ассамблеи. В письме бостонцев прозвучала просьба к землякам поделиться мыслями о том, как действовать в сложившейся ситуации, чтобы совместными усилиями отстоять свои права и свободы.

377

*

Из записей Скрижаля следовало, что это намерение жителей Бостона вступить в переписку с жителями других городов и привлечь внимание всех заинтересованных людей к происходящему на континенте было уже четвёртой попыткой массачусетсов установить или укрепить связи с единомышленниками. Первый комитет по переписке Ассамблея Массачусетса сформировала ещё в июне 1764 года. В тех же целях в феврале 1768 года Палата представителей разослала циркулярное письмо ассамблеям всех колоний на материке. В ноябре 1770 года посланцы городов и поселений Массачусетса сформировали такой комитет в очередной раз. И эти усилия способствовали сплочению колонистов.

Из тех номеров газет, снимками которых Скрижаль располагал, он узнал, что в течение нескольких недель комитет по переписке Бостона получил послания с выражением солидарности в их общей борьбе за свои права от комитетов по переписке Кембриджа и Плимута. Бостонцев поддержали также петицией и резолюциями жители города Марблхеда и представители города Роксбери. До конца 1772 года инициативу бостонцев одобрили более трети из 260 городов Массачусетса.

Одну из напечатанных брошюр комитет по переписке Бостона отправил Бенджамину Франклину. Получив её, Франклин переиздал брошюру в Лондоне со своим предисловием, где вкратце изложил историю разлада в отношениях между британскими колониями в Америке и метрополией, начиная от введения Акта о гербовом сборе до сложившихся обстоятельств с сохранёнными пошлинами на чай. После слов о том, что в Англии все отчёты о недовольстве колонистов старательно замалчивались, Франклин пояснил, с какой целью он переиздаёт декларацию жителей Бостона. «Эта нация, — сказал, он имея в виду англичан, — и другие народы Европы могут таким образом с большей определённостью узнать основания разногласий, которые, возможно, рано или поздно будут иметь последствия, интересующие их всех». Публикация «Прав колонистов» произвела большое впечатление на читающих людей по обе стороны океана.

378

*

Задолго до издания в Лондоне этой брошюры «Бостонская газета» опубликовала ряд статей, в которых необходимость курса на формирование государственности североамериканских колоний была заявлена не уклончиво, как сделал это Франклин, а вполне определённо. Чтобы убедиться в том, что он не ошибается, Скрижаль стал просматривать свой архив.

В статье с обращением-заголовком «Народу Америки», помещённой на первой полосе «Бостонской газеты» в выпуске от 23 декабря 1771 года, Скрижаль нашёл интересное сравнение. Автор статьи, подписавший её AMERICA SOLON, напомнил читателям, что Британия была одной из колоний Рима, и когда Рим пал, Британия, чтобы не погибнуть вместе с империей, обязана была создать собственное, независимое правительство. И если деструктивная политика этой новой империи под управлением Джорджа III будет продолжаться, её падение неминуемо, заявил автор. Поэтому колонисты, заключил он, уже сейчас должны выработать систему гражданской политики, чтобы в случае необходимости быстро создать собственное правительство. Такая политика, пояснил он, должна установить союз и сплотить интересы Соединённых провинций.

Перечитав статью, Скрижаль подумал, что автором публикации был, видимо, Сэмюэл Адамс. Хотя псевдоним AMERICA SOLON не значился в числе распознанных псевдонимов Адамса, подпись «Американский Солон» вполне могла принадлежать ему. К такой мысли склоняло, во-первых, то, что одна из последующих статей Адамса также начиналась с обращения-подзаголовка «Народу Америки», а во-вторых, Адамс, говоря о союзе колоний, тоже использовал выражение Соединённые провинции — United Provinces. Скрижаль решил перечитать собранные им газетные публикации 1772 года, авторство которых неоспоримо принадлежало Сэмюэлу Адамсу, чтобы найти в них суждения о возможном отделении колоний от метрополии.

379

*

Статью, опубликованную 6 января 1772 года на первой полосе «Бостонской газеты» и подписанную An AMERICAN — «Американец», Сэмюэл Адамс начал словами о том, что его родная страна, находящаяся на грани гибели, громко призывает всех своих друзей к объединению и энергичным усилиям. «Ничто так не ранит дело Свободы, как разобщённость между её друзьями... Если мы разделимся, мы падём, но наши объединённые усилия принесут победу», — уверяет он читателей. Сначала Американец-Адамс лишь допустил, что колонисты могут расторгнуть союз с Великобританией:

Самый приемлемый курс для американцев, и тот, который они вероятно изберут, — это сформировать собственное правительство, подобное правительству Соединённых провинций в Нидерландах, и предложить свободную торговлю всем странам Европы.

Пояснив далее, какие выгоды обеспечит жителям континента такой выбор, Адамс высказался о будущем своих земляков более решительно. Он заявил, что если Великобритания по-прежнему будет применять произвольные меры по отношению американцам, они вскоре расторгнут свой союз с ней.

Статью в «Бостонской газете» от 2 ноября 1772 года, опубликованную под тем же псевдонимом Адамса, предваряло обращение-заголовок: «Народу Америки»; именно так начиналась статья неизвестного автора, Американского Солона, в декабре предыдущего года. Американец-Адамс высказался о том, что грабители колонистов — государственные чиновники, вице-адмиралтейские суды, комиссары и таможенники — грубейшим образом нарушают их свободы и права; поэтому жителям континента следует решительно действовать, иначе они будут жить под игом тирании. Случай подчинения диктатуре Американец не рассматривал:

Люди в каждом городе должны немедленно поручить своим представителям направить протест королю Великобритании и заверить его, что если их свободы не будут полностью восстановлены, они сформируют независимое государство по примеру Соединённых провинций Нидерландов и обезопасят свои морские порты, и предложат свободную торговлю всем странам. Это единственный способ, который даёт хоть какие-то шансы на успех, и он несомненно сохранит нашу свободу.

Этот номер газеты вышел именно в тот день, когда Сэмюэл Адамс на городском собрании Бостона предложил назначить комитет по переписке для определения прав колонистов. Неделей раньше, 27 октября, он отправил небольшое письмо Элбриджу Герри — в то время депутату Ассамблеи Массачусетса от города Марблхеда. Адамс закончил это письмо словами: «Я хочу, чтобы мы смогли пробудить континент».

380

*

Призывы Сэмюэла Адамса к решительному, организованному противодействию тирании набирали силу. Его статья, опубликованная в «Бостон Ивнинг-Пост» 14 декабря того же 1772 года с подписью A BOSTONIAN — «Бостонец», начиналась обращением: «Мои соотечественники». Перечислив проявления грубого диктата политической и военной силы Британии по отношению к его землякам и сказав, что от их стойкости зависит спасение поколений, Бостонец заключил: «Великие барьеры наших свобод уже прорваны. Поднимитесь и действуйте как мужчины — спокойно, но решительно».

381

*

В конце декабря 1772 года Сэмюэл Адамс получил письмо от четырёх политических лидеров Род-Айленда и Плантаций Провиденса во главе с заместителем губернатора этой колонии Дариусом Сешнсом и председателем Верховного суда Стивеном Хопкинсом — автором того самого, изданного в 1764 году и ставшего известным на континенте эссе о правах колоний. Дело касалось поджога таможенного судна «Гаспи». Это судно военного флота Великобритании, оснащённое восемью пушками, было направлено в залив Наррагансетт для усиления патрульной службы в Род-Айленде. Превышение капитаном этого корабля своих полномочий и жёсткие действия королевских таможенников возмущали местных жителей, и когда «Гаспи» в погоне за контрабандистами сел на мель, группа вооружённых жителей Провиденса захватила его, заставила экипаж покинуть корабль и подожгла его. Нападавшим, которых обвинили в государственной измене, грозила отправка в Англию — для суда над ними. И политики этой колонии обратились к Сэмюэлу Адамсу за советом, каким образом им следует действовать в сложившейся критической ситуации.

Адамс ответил им в тот же день, когда прочёл письмо, — 28 декабря. В ответном письме, адресованном Дариусу Сешнсу, он подчеркнул, что закон о пересылке подсудимых противоречит Английской конституции, Великой хартии и многим другим парламентским актам. Пообещав проконсультироваться с друзьями, прежде чем ответить по существу, он высказался о важности этого разбирательства, — о том, что оно может повлиять на судьбу всей Америки. «Я всегда считал, что нападение на свободы одной колонии — это нападение на свободы всех; и поэтому теперь все должны быть готовы оказать помощь Род-Айленду», — заключил он.

В следующем письме Дариусу Сешнсу, датированном 2 января 1773 года, Адамс сообщил, что у него не было возможности посоветоваться с друзьями, но он подробно изложил свою точку зрения на конфликт, связанный с делом «Гаспи», и поделился мыслями о том, как законодателям колонии следует действовать на ближайшей сессии Ассамблеи. Цель правительства Великобритании состоит в том, чтобы запугать жителей Род-Айленда и Провиденса или же спровоцировать их на такой шаг, который послужит поводом для отмены их хартии, заметил он, а молчание представителей народа будет равносильно их согласию с отправкой земляков для суда в Англию и будет истолковано как покорность перед насильственными действиями авторитарной власти. Адамс настоятельно советовал политическим лидерам колонии отстаивать положения своей хартии и тем самым продемонстрировать миру, а также потомкам свою стойкость и приверженность принципам добродетели.

Скрижаль нашёл фрагмент из письма тех же четырёх политиков Род-Айленда и Плантаций Провиденса от 15 февраля 1773 года, адресованное Адамсу, в котором они, подтвердив получение трёх его писем в ответ на свой запрос, благодарили Адамса за полное, всестороннее рассмотрение этого дела.

Уполномоченные Вице-адмиралтейского суда не смогли доказать вину кого-либо из подозреваемых в нападении на корабль «Гаспи», и поэтому никто из провиденцев не был выслан в Англию.

382

*

Губернатор Томас Хатчинсон, отклонив просьбу бостонцев начать заседания Ассамблеи как можно скорее, назначил встречу депутатов на 6 января 1773 года. В этот день, на открытии сессии, он произнёс большую речь перед членами Совета и Палаты представителей. Хатчинсон заговорил о том, чего от него вряд ли кто-либо ожидал. Сказав, что авторы некоторых публикаций в местной прессе и решения некоторых городских собраний провинции отрицают верховную власть парламента, он попросил членов Совета и депутатов откровенно ответить на вопрос, признаю́т ли они это верховенство или нет. «Невозможно, — заявил он, — чтобы в одном и том же государстве было два независимых законодательных собрания». Хатчинсон пытался вразумить земляков словами о том, какие беды грозят колонии, если она потеряет покровительство метрополии.

Депутаты приступили к рассмотрению накопившихся дел, а несколько дней спустя, 11 января, текст этой речи губернатора появился на первой полосе «Бостонской газеты». Таким образом о выборе, перед которым оказались члены законодательной и исполнительной власти Массачусетса, узнали тысячи людей.

25 января ответ Хатчинсону на его прямой вопрос предоставили члены Совета. Возразив губернатору в том, что пределы полномочий парламента ограничены, в частности — тем, что парламент может взимать налоги с подданных короля только с согласия самих подданных или с согласия их представителей, советники Хатчинсона сообщили, что вопрос о независимости колоний они не рассматривают.

На следующий день Хатчинсон получил обстоятельный ответ и от Палаты представителей. Текст послания подготовил сформированный депутатами комитет, а точнее — глава комитета, Сэмюэл Адамс. В этом ответе губернатору было разъяснено, что в Хартии Массачусетса, полученной от Вильгельма III и Марии II, ничего не сказано о верховной власти парламента и такая власть не подразумевается; именно потому, что представительство колонистов в парламенте невыполнимо, в провинции и был учреждён законодательный орган; британская Палата общин с недавнего времени взяла на себя полномочия присваивать собственность колонистов без их согласия, но в королевстве никогда не считалось, что жители колоний подчиняются власти парламента. На устрашения губернатора ужасами, которые может повлечь за собой провозглашение независимости колоний, в послании тоже был дан ответ: «...Существует больше причин опасаться последствий абсолютной неконтролируемой власти, будь то народа или монарха, чем последствий полной независимости». Депутаты ратовали за возврат к прежним, взаимоуважительным отношениям между законодательными органами метрополии и колоний под общей властью короля.

В последующие дни работы Ассамблеи губернатор и Палата представителей ещё не раз обменялись речами, в которых каждая сторона отстаивала свою точку зрения и давала свою оценку недавним событиям. Так, Хатчинсон назвал противозаконным и опасным обращение бостонцев к представителям других городов с призывом учредить комитеты по переписке, а депутаты высказали большую озабоченность тем, что судьи Верховного суда Массачусетса будут получать зарплату не по субсидиям Ассамблеи, как прописано в в действующей хартии, а из казны короля, и тем самым станут зависимыми в своих решениях. «Мы всё больше и больше убеждаемся, что целью администрации было полностью подорвать конституцию и ввести деспотическое правительство в этой провинции...» — заявили депутаты 12 февраля в послании губернатору.

За несколько дней до окончания сессии, 3 марта, Палата представителей приняла резолюции, первый пункт которых не прямо, но вполне определённо отвергал право парламента диктовать свою волю массачусетсам:

Решено, что признание какой-либо власти издавать законы, обязательные для жителей этой провинции, во всех случаях, кроме [власти] Генерального совета, или Ассамблеи, является несовместимым с духом нашей свободной конституции и противоречит одному из самых основных положений нашей хартии...

В последующих пунктах резолюций было сказано, что содержание губернатора и судей на средства короны является грубым нарушением Хартии Массачусетса, и что судья, который предпочтёт такое жалованье субсидиям Ассамблеи, тем самым продемонстрирует, что он отказывается отправлять беспристрастное правосудие, и что он является врагом конституции, и что он решил способствовать созданию деспотического правительства в провинции.

Помимо того что главные материалы этой сессии Ассамблеи — речи губернатора Хатчинсона, тексты посланий, адресованных ему Советом и Палатой представителей, и резолюции — появились в газетах Бостона и во многих газетах на континенте, депутаты постановили издать их отдельной брошюрой. По одному экземпляру этой брошюры получил каждый член Ассамблеи. Остальная часть тиража была разослана секретарям всех городов и поселений Массачусетса.

383

*

Установление связей с единомышленниками, которые проживали в Массачусетсе, было лишь ближайшей целью комитета по переписке Бостона. В качестве главной стратегической задачи Сэмюэл Адамс и его друзья видели установление тесных связей с политическими лидерами всех ассамблей на континенте.

Первым, очень важным событием, существенно продвинувшим это начинание, стало учреждение комитета по переписке Палатой представителей Вирджинии. Этот комитет, сформированный 12 марта 1773 года, состоял из одиннадцати человек. Среди избранных Скрижаль увидел несколько уже знакомых ему имён: в комитет вошли Патрик Генри, Томас Джефферсон и Ричард Генри Ли.

4 февраля 1773 года Ричард Генри Ли отправил своё первое письмо Сэмюэлу Адамсу; оно шло в Бостон очень долго. Это было откровенное обращение неравнодушного вирджинца к сподвижнику из Массачусетса. Адамс в таком же искреннем ответе Ричарду Генри Ли, датированном 10 апреля, повёл речь о наболевшем:

Я часто думал, что это несчастье или, скорее, ошибка друзей американской независимости и свободы, что они не позаботились открыть каждый канал связи. Все колонии находятся на одном дне. В свободы всех одинаково вторгается одна и та же надменная сила... Насколько же это необходимо, чтобы ВСЕМ было своевременно известно о конкретных обстоятельствах КАЖДОГО, чтобы мудрость и сила всех могли быть использованы в каждом случае.

К тому времени, когда Сэмюэл Адамс получил письмо от Ричарда Генри Ли, Палата представителей Вирджинии не только учредила комитет по переписке, но и разослала принятые ею резолюции спикерам всех ассамблей на материке. И Сэмюэл Адамс в этом же письме Ричарду Генри Ли сообщил, что о резолюциях вирджинцев вскоре узнают жители всех городов Массачусетса:

Получение истинно патриотических решений Палаты бюргеров Вирджинии радует сердца всех друзей свободы. Наш Комитет по переписке провёл специальное собрание по этому случаю и решил немедленно распространить печатные экземпляры в каждом городе этой провинции, чтобы сделать их как можно более полезными.

В самом начале работы Ассамблеи Массачусетса созыва 1773 года, 28 мая, Сэмюэл Адамс предложил депутатам рассмотреть проект резолюций, связанных с постановлениями Палаты представителей Вирджинии от 12 марта. В подготовленных им резолюциях была высказана благодарность законодателям Вирджинии за бдительность, твёрдость и мудрость в деле отстаивания прав и свобод американских колоний, а также выражена полная солидарность с их решениями. Адамс предложил также Ассамблее сформировать постоянный комитет по переписке в составе пятнадцати человек для сбора достоверных новостей, которые приходят из Лондона и имеют отношение к колониям, и для общения с представителями других Ассамблей на континенте. В результате поимённого голосования проект резолюций был принят 109 голосами против 4-х.

384

*

На этой сессии Ассамблеи 1773 года, проходившей с 26 мая по 29 июня, главной темой обсуждений депутатов стали частные письма губернатора Томаса Хатчинсона и его заместителя Эндрю Оливера, датированные 1767–1769 годами — временем, когда Хатчинсон был председателем Верховного суда Массачусетса и заместителем губернатора, а Оливер — секретарём Совета. Бенджамин Франклин прислал эти письма из Лондона в Бостон спикеру Палаты представителей Томасу Кушингу, сообщив, что он не вправе объяснить, каким образом письма попали к нему, и что он получил их под обещание не печатать их и не делать с них копии. Франклин попросил Кушинга ознакомить с этой корреспонденцией только джентльменов из комитета по переписке и ещё пятерых человек, которых он назвал поимённо. Он попросил также через несколько месяцев вернуть письма ему. Франклин пояснил, что посчитал необходимым переслать эту корреспонденцию землякам, поскольку увидел в ней призывы авторов к вводу королевских войск для подавления недовольства колонистов и стремление этих чиновников променять свободы своей страны на выгодные должности.

Сэмюэл Адамс в начале второй недели работы Ассамблеи сообщил депутатам о том, что некий джентльмен передал Палате представителей важные письма Хатчинсона и Оливера на условиях определённой секретности. В тот же день, 2 июня, члены комитета, сформированного для ознакомления с содержанием этих писем, прочли их, после чего доложили собранию, что в письмах прослеживается стремление лишить массачусетсов законных прав и ввести в провинции деспотическую власть.

10 июня до сведения депутатов было доведено, что джентльмен, который прислал письма Хатчинсона и Оливера, всё же через Сэмюэла Адамса дал своё согласие Ассамблее на их публикацию и копирование. И депутаты заказали у издателей «Бостонской газеты» печатные копии этой корреспонденции.

385

*

Скрижаль оторвался от чтения журнала Ассамблеи, чтобы прочесть письма, которые Франклин прислал в Бостон своим друзьям. Издатели «Бостонской газеты» Бенджамин Эдес и Джон Гилл опубликовали их в этом же году отдельным изданием. Брошюра содержала тексты шести писем Хатчинсона, четыре письма Оливера и семь — от других корреспондентов.

Все шесть писем Хатчинсона были адресованы Томасу Уэйтли — члену парламента, который принимал активное участие в формировании политики Великобритании по отношению к её колониям. Хатчинсон рассуждал в них о необходимости принятия мер для противодействия бунтовщикам, называющим себя Сынами свободы, с тем чтобы привести колонии к прежнему, управляемому состоянию. Важным, говорящим о многом, было письмо Хатчинсона от 20 января 1769 года. Сообщив, что провинция переживает кризис и что он хотел бы видеть установление здесь порядка ненасильственным путём, Хатчинсон тем не менее, паникуя, повёл речь о необходимости принуждения:

Думаю, я могу сказать вам о зависимости, которую колония должна иметь от метрополии, ведь если не будут предприняты никакие меры для обеспечения этой зависимости или не будет ничего, кроме некоторых декларативных актов или решений, с нами всё кончено*. [...] Должно быть сокращение того, что называется английской свободой. [...] Я сомневаюсь, что можно сформировать систему правления, при которой колония, удалённая на 3000 миль от метрополии, будет пользоваться всеми свободами метрополии.

____________

* Слова «с нами всё кончено» в письме выделены особо, курсивом.

Эндрю Оливер в его опубликованных письмах не раз высказался о необходимости выплачивать жалованье королевским чиновникам из казны империи, чтобы уменьшить их зависимость от народа и восстановить власть короля. Правительство Массачусетса, сообщал он, оказалось слишком слабым, чтобы подавить опасные настроения бунтовщиков. «...Если не будет возможности удалить изначальных поджигателей, они продолжат вливать свой яд в умы людей через “Бостонскую газету”», — уверял Оливер своего корреспондента в письме от 13 февраля 1769 года. Далее он изложил свои мысли о целесообразности изменения Хартии Массачусетса, — прежде всего в том, чтобы членов Совета назначал король.

386

*

Когда все депутаты ознакомились с содержанием этой тайной переписки, они приняли резолюции, в которых осудили губернатора и его заместителя за стремление вызвать у Джорджа III и у правительства Великобритании враждебность по отношению к жителям Массачусетса. В резолюциях Ассамблеи было также сказано, что Томас Хатчинсон и Эндрю Оливер, преследуя личные корыстные интересы, способствовали принятию британским парламентом законодательных актов, направленных на получение доходов в Америке, и что они в ответе за ввод войск, и значит на них лежит вина за кровопролитие, которое стало следствием расквартирования солдат в Бостоне.

Палата представителей постановила сформировать комитет для составления петиции, обращённой к Джорджу III, с просьбой удалить Томаса Хатчинсона и Эндрю Оливера с их правительственных постов. Текст этого ходатайства, подготовленный Сэмюэлом Адамсом, депутаты утвердили подавляющим большинством голосов, после чего оно было отправлено Бенджамину Франклину для представления королю.

На той же неделе, 21 июня 1773 года, полный текст резолюций Ассамблеи, осуждающих губернатора и его заместителя, появился на первой полосе «Бостонской газеты». Шум от разразившегося скандала был слышен далеко за пределами колонии, и он быстро докатился до метрополии. В июльском выпуске лондонского ежемесячного издания «Журнал Джентльмена», The Gentleman's Magazine, за тот же год, в статье под заголовком «Американские новости», были процитированы главные положения из резолюций Ассамблеи Массачусетса, принятые в связи с открывшимся содержанием частных писем губернатора колонии и его заместителя. Здесь же сообщалось о решении депутатов отправить петицию королю с просьбой об увольнении этих чиновников.

Томас Хатчинсон, так же как прежде Фрэнсис Бернард — его предшественник на посту губернатора, частные письма которого тоже попали в прессу, — сам захотел уйти со столь хлопотной службы. Сразу после окончания работы Ассамблеи он отправил прошение в Лондон о предоставлении ему отпуска для поездки в Англию. И три месяца спустя, в ноябре, он получил такое разрешение. Однако обстоятельства сложились так, что Хатчинсон отплыл в Англию только летом следующего года.

387

*

В августе 1773 года политическим лидерам Массачусетса стало известно, что надежды на благосклонность короля Джорджа III к их просьбам оказались тщетными. Бенджамин Франклин прислал Томасу Кушингу письмо лорда Дартмута, который заменил лорда Хиллсборо на посту государственного секретаря по делам колоний. В этом письме, датированном 2 июня 1773 года, лорд Дартмут сообщил Франклину, что Джордж III рассмотрел петиции Палаты представителей Массачусетса с просьбами о восстановлении их нарушенных прав и что король остался недоволен содержанием этих петиций: Джордж III увидел в них попытки умалить авторитет парламента, который, как выразился он, при любых обстоятельствах имеет силу диктовать свою волю подданным короны, живущим в Америке.

В той же почте от 4 июня, с которой Франклин прислал в Бостон письмо лорда Дартмута, он сообщил Кушингу ещё одну плохую новость: парламент принял Закон о чае.

Из-за того что колонисты продолжали бойкотировать импорт чая Британской Ист-Индийской компании, она оказалась на грани банкротства. И руководители этого акционерного общества подали в парламент прошение о снятии пошлин на чай, введённых Актом о доходах. Для правительства Великобритании разорение Ист-Индийской компании обернулось бы ежегодным недополучением 400 000 тысяч фунтов стерлингов. Лорд Норт, премьер-министр, категорически возражал против упразднения этих пошлин, и прежде всего из-за того, чтобы американцы не восприняли такое решение в качестве отказа парламента от права взимать с них налоги. В случае отмены пошлин на чай казна потеряла бы также доходы, из сумм которых должны были получать жалованье королевские чиновники, живущие в колониях.

В апреле 1773 года парламент в соответствии с резолюциями, предложенными премьер-министром, принял Закон о чае, и 10 мая король утвердил его. Согласно этому постановлению, Ист-Индийская компания получила права самóй, без посредничества оптовиков, продавать чай колонистам, причём беспошлинно для неё, а пошлины на чай для американцев, введённые Актом о доходах, остались в силе. Лорд Норт посчитал, что снятие налогового бремени с Ист-Индийской компании значительно удешевит стоимость английского чая в Северной Америке, сделает его дешевле контрабандного, который покупали колонисты, и эта разница неизбежно заставит их пить английский чай.

388

*

Первыми против положений Закона о чае открыто выступили филадельфийцы: «Пенсильванская газета» от 18 октября 1773 года опубликовала резолюции, составленные их инициативной группой. В этих резолюциях было заявлено, что пошлины, налагаемые парламентом на ввоз чая в Америку, являются налогом на американцев, который взимается без их согласия и служит тому, чтобы сделать их ассамблеи бесполезными. Противодействие получению и продаже чая Ист-Индийской компании авторы резолюций назвали долгом каждого свободного человека в Америке перед своей родиной и потомками, а того, кто прямо или косвенно поддержит эту попытку порабощения колонистов, они объявили врагом своей страны.

Три дня спустя, 21 октября, члены комитета по переписке Массачусетса заслушали и утвердили текст циркулярного письма, адресованного комитетам по переписке других колоний на материке. В этом письме, текст которого подготовил Сэмюэл Адамс, сообщалось, что король поддержал парламент в праве принимать законы, обязательные для жителей Северной Америки, и что правительство Великобритании твёрдо намерено и дальше собирать с них дань для выплат жалованья местным должностным лицам. В письме комитета подчёркивалось, насколько важно объединить усилия колонистов в противодействии посягательствам на их общие права, в чём и заключался истинный замысел создания комитетов по переписке. Массачусетсы призвали жителей каждой колонии принять эффективные меры для того, чтобы не позволять Ист-Индийской компании доставлять чай в Америку.

Авторы публикаций в газетах Филадельфии, Бостона и Нью-Йорка требовали от уполномоченных, которых Ист-Индийская компания назначила для сбора налогов с продаж чая, отказаться от своих должностей. Филадельфийцы добились этого раньше. В Бостоне, после настойчивых увещеваний и призывов горожан к своим землякам-назначенцам, после переговоров Сынов свободы с грузополучателями чая, после решений, принятых на нескольких городских собраниях, агенты Ист-Индийской компании подали губернатору Хатчинсону и Совету прошения об отставке.

23 ноября комитет по переписке Бостона в письме, адресованном таким же комитетам близлежащих городов, уведомил их, что в порт Бостона со дня на день прибудут корабли Ист-Индийской компании. Их разгрузка и продажа чая, предостерегал комитет, приведёт к самым фатальным последствиям для свобод американцев, потому что потребление чая будет означать косвенное признание права парламента облагать их налогом и закончится тем, что пошлинами в скором времени будут облагаться все товары, импортируемые из Великобритании. В этом письме, составленном Сэмюэлом Адамсом, было сказано, что английского чая следует опасаться больше, чем чумы или эпидемии, поскольку заразные болезни могут уничтожить только смертные тела, а потворство злу грозит колонистам утратой человеческого достоинства, потеря которого бесконечно больше, чем потеря жизни.

389

*

В субботу 27 ноября 1773 года в Бостонскую гавань прибыл корабль «Дартмут», капитан которого доставил из Лондона чай Ист-Индийской компании. Два дня спустя «Бостонская газета» известила об этом своих читателей, после чего поместила текст листовки, развешенной накануне во всех частях города. Текст воззвания начинался словами: «ДРУЗЬЯ! БРАТЬЯ! СООТЕЧЕСТВЕННИКИ! Самое страшное из бедствий, ненавистный ЧАЙ, доставленный в этот порт Ист-Индийской компанией, прибыл в гавань». Объявление гласило, что в этот день, 29 числа, каждый друг своей страны призван со звоном колоколов, в 9 часов утра, явиться в Фанейл-холл, чтобы принять участие в сопротивлении самой разрушительной мере британского правительства. Подробный отчёт о состоявшемся митинге Скрижаль нашёл в следующем номере «Бостонской газеты» — от 6 декабря.

В то утро в Фанейл-холле организаторы встречи поставили на голосование вопрос, необходимо ли отправить прибывший в Бостон чай туда, откуда он привезен. Вопрос был решён утвердительно. Тем временем бостонцы и жители близлежащих городов продолжали прибывать в Фанейл-холл. Помещение не смогло вместить всех пришедших, — на призыв откликнулись от 5000 до 6000 человек, — и встречу перенесли в Дом собраний церкви Старый Юг.

Владелец судна «Дартмут», присутствовавший на митинге, опротестовал решение об отправке его корабля вместе с грузом в Лондон, но собрание уведомило его, что если он и капитан «Дартмута» попытаются разгрузить чай, они тем самым подвергнут себя опасности. Собрание постановило сформировать отряд из 25 добровольцев, который будет следить за местонахождением корабля и сохранностью груза. На следующий день, 30 ноября, когда митинг продолжился, в церковь пришёл шериф округа и с разрешения модератора собрания зачитал указ Томаса Хатчинсона, в котором губернатор призвал всех и каждого, кто пришёл на эту противозаконную встречу, немедленно разойтись.

Когда Скрижаль прочёл столь категоричный указ Хатчинсона, он вспомнил о статье Сэмюэла Адамса, опубликованной в «Бостонской газете» 12 апреля того же года с подписью CANDIDUS. Адамс начал её с разговора о том, что городские собрания жителей Бостона и принятые ими решения успешно препятствуют замыслу врагов свободы. Слова, о которых вспомнил Скрижаль, находились в конце статьи: «...Мелкие тираны этой страны всегда боялись и продолжают бояться постоянных собраний народа».

«Бостонская газета» от 6 декабря прямо после текста указа Хатчинсона с требованием к собравшимся разойтись сообщила, что пришедшие в церковь люди, выслушав шерифа, разразились громким свистом. Отчёт в газете заканчивался перепечаткой принятых на митинге резолюций. Одна из них гласила, что комитет из пяти человек во главе с Сэмюэлом Адамсом должен переслать все материалы этого собрания в Нью-Йорк и в Филадельфию.

390

*

В первую неделю декабря 1773 года в Бостонскую гавань прибыли ещё два сухогруза с чаем. Бостонцы добились того, что все три судна стали на якорь поблизости одно от другого, и таким образом сформированный отряд вооружённых добровольцев мог постоянно держать их в поле зрения. В то же время два военных корабля сторожили выход из гавани, чтобы эти торговые суда с чаем не смогли выйти в море. Городской комитет добивался их возвращения в Лондон, но Хатчинсон не давал такого разрешения. 17 декабря истекал 20-дневный срок уплаты налога на чай, привезённый на «Дартмуте». В случае неуплаты налога судно подлежало конфискации властями и могло быть продано на аукционе вместе с грузом.

Утром 14 декабря в Бостоне снова появились листовки, которые призывали неравнодушных людей прийти во второй половине дня в церковь Старый Юг на городское собрание. На этой встрече в очередной раз было решено, что владелец «Дартмута», первого из прибывших судов, должен потребовать на таможне отправки своего корабля в Англию. Таможенники в присутствии членов бостонского комитета отказали ему в этом, сославшись на отсутствие соответствующего распоряжения губернатора. Городское собрание было перенесено на утро 16 декабря.

Встретившись в назначенный день и час, бостонцы и жители близлежащих городов настояли на том, чтобы владелец «Дартмута» обратился к губернатору за разрешением на отплытие своего судна в Англию. К вечеру, когда собрание ожидало его возвращения в Старый Юг с важным известием, в церкви, по свидетельству Сэмюэла Адамса, находилось не менее 7000 человек. Ответ Хатчинсона владельцу «Дартмута» удручил собравшихся: губернатор сказал, что выпустит судно не раньше, чем оно будет разгружено. Политические лидеры Бостона заранее подготовились к такой ситуации. Собрание было распущено, и в тот же вечер 16 декабря около пятидесяти человек, переодетых в индейцев, — в разных сообщениях называется число от тридцати до ста, — забрались на каждый из трёх кораблей и за несколько часов сбросили в воду содержимое всех 342 находившихся на них ящиков с чаем. За этим событием закрепилось название Бостонское чаепитие.

391

*

В эти дни в Нью-Йорке Сыны свободы собирали подписи под декларацией, в которой они заявили о своём решительном намерении защитить права американцев. Текст декларации включал резолюции. В них было сказано, что каждый, кто будет содействовать транспортировке, ввозу, разгрузке, хранению, продаже и покупке чая Ист-Индийской компании, будет считаться врагом свобод Америки и что никто из подписавшихся не станет иметь с ним никаких дел. Этот документ подписали многие известные люди города, купцы, юристы и ремесленники.

В Чарлстаун — столицу Южной Каролины и один из главных портов восточного побережья Северной Америки — первый корабль с большим грузом английского чая прибыл в самом начале декабря 1773 года. Жители города провели митинг, на котором они опротестовали взимание налогов без их согласия и постановили бойкотировать ввоз чая. Три недели спустя — после того как Сынам свободы удалось убедить торговцев Чарлстауна поддержать это решение, — таможенники конфисковали привезённый чай и заперли его на складе. Поскольку пошлину за него никто не заплатил и покупателей на него не нашлось, чай так и остался гнить в подвалах.

Ещё до конца года, 25 декабря, судно, гружённое чаем Ист-Индийской компании, стало на якорь невдалеке от Филадельфии. На митинге, собравшем от 6000 до 8000 человек, горожане постановили, что будут противодействовать ввозу чая. Сыны свободы запугали капитана корабля, и он отплыл в Англию. После этого капитаны и других сухогрузов, плывших в Филадельфию с чаем, развернули свои корабли.

392

*

В книгах о жизни и трудах Сэмюэла Адамса, которые прочёл Скрижаль, именно Адамс назван главным организатором декабрьских митингов в церкви Старый Юг и вождём тех загримированных под индейцев Сынов свободы, которые превратили воды Бостонской гавани в заварку чая. Однако ни задокументированных показаний очевидцев, ни достоверных подтверждений тому Скрижаль не нашёл. Представление о такой роли Адамса, как понял он, сложилось десятилетия или даже полвека спустя после случившегося, — сложилось из сообщений нескольких ещё живых тогда людей, которые оказались причастными к тем событиям.

Скрижаль понимал, что в 1773 году политическим лидерам бостонцев грозило обвинение в государственной измене с последующей отправкой для суда в Англию; поэтому ни их поступки, ни содержание речей, ни сам факт их участия в собраниях, которые губернатор считал противозаконными, их друзья не предавали огласке. Сам же Сэмюэл Адамс даже после установления независимости Соединённых Штатов и даже перед смертью не рассказал о тех декабрьских днях 1773 года. Его троюродный брат Джон Адамс уже после своего президентства, в письме от 10 мая 1819 года, на обращённую к нему просьбу назвать людей, которые опустошили ящики с чаем в Бостонскую гавань, ответил, что он не знает имена этих джентльменов. В книге Калеба Сноу «История Бостона, мегаполиса Массачусетса...», изданной в 1825 году, глава о Бостонском чаепитии заканчивалась словами: «L (50) Имена людей, которые дерзнули участвовать в этом, никогда не разглашались. Трое или четверо из них ещё живы».

Единственным свидетельством в архиве Скрижаля, которое косвенно подтверждало ведущую роль Сэмюэла Адамса в тех событиях, была копия письма губернатора Хатчинсона лондонскому торговцу Исраэлю Маудуиту. Рассказывая о многолюдном городском собрании в церкви, которое проходило в тот, очень многое предопределивший день 16 декабря, Хатчинсон заметил: «Адамс никогда не был в большей славе». Очевидно уверенность губернатора в сказанном основывалась на сообщениях его доносчиков.

393

*

При всём том, что Скрижаль давно чувствовал себя современником Сэмюэла Адамса и сумел вжиться в повседневность тех тревожных, предвоенных будней Бостона, ему не удавалось вызвать Адамса на разговор. Днём, с утра и до вечера, Адамс был занят; он встречался с разными людьми и выступал на собраниях бостонцев. А вечерами, когда Скрижаль мысленно приближался к его дому на Закупочной улице, за оконной рамой горел огонёк и виден был силуэт человека с пером в руке, склонившегося над столом. Боясь оторвать Адамса от дел, Скрижаль не решался постучать в дверь.

394

*

В письме от 31 декабря 1773 года Сэмюэл Адамс рассказал своему лондонскому корреспонденту Артуру Ли, брату вирджинца Ричарда Генри Ли, о том, как бостонцы и жители близлежащих городов сначала требовали возвращения грузов с чаем в Англию, а затем, не добившись своего, сбросили привезённый чай в воду. «Вы не можете представить себе ту радость, которая сияет в глазах и оживляет лица и сердца всех, с кем мы встречаемся по этому поводу...» — сообщил ему Адамс.

Радость народа была недолгой. За победой массачусетсов в этом противостоянии с губернатором и королевскими войсками, расквартированными в Форт-Уильяме, последовали карательные меры по отношению к ним со стороны правительства Великобритании. Однако прежде чем это произошло, наказание настигло Бенджамина Франклина.

395

*

8 января 1774 года Франклин получил приглашение явиться на заседание Комитета Тайного совета по делам торговли и плантаций в связи с рассмотрением ходатайства Ассамблеи Массачусетса о смещении губернатора Томаса Хатчинсона и его заместителя Эндрю Оливера со своих постов. Дело рассматривалось на двух заседаниях Тайного совета короля. Ещё до того, как состоялось второе, главное из них, назначенное на 29 января, Франклин уже знал, что петиция массачусетсов будет отклонена, что Хатчинсону и Оливеру воздадут честь за их служение короне, а на него самогó, за то что он предал огласке их письма, обрушится гнев двора и лордов. Так и случилось.

О том, что происходило 29 января на Тайном совете, Франклин рассказал три недели спустя в письме, адресованном Томасу Кушингу. На этом разбирательстве, как сообщил он, присутствовали не менее тридцати пяти тайных советников, а также множество других аудиторов и придворных. Адвокат, который представлял интересы Томаса Хатчинсона, восхвалял своего подзащитного, но бóльшая часть его речи, длившейся около часа, была руганью со сквернословием в адрес Франклина. При этом лорды не только не останавливали выступавшего, с тем чтобы он высказался по существу дела — о причинах недовольства колонистов, — но даже часто аплодировали ему.

Тайный совет, которому король поручил рассмотрение петиции законодателей Массачусетса, выразил в своём отчёте суровое порицание её авторам. А Бенджамин Франклин на следующий день после этих слушаний получил письменное уведомление о том, что генеральный почтмейстер короля в Северной Америке уволил его с должности своего заместителя.

396

*

Очередная сессия Ассамблеи Массачусетса проходила с 26 января по 9 марта 1774 года. Согласно журналу Палаты представителей, где фиксировались темы всех разбирательств депутатов и все их решения и куда вносились тексты их обращений к губернатору и послания самогó губернатора, — о Бостонском чаепитии за время всей работы Ассамблеи не было сказано ни слова. Представители народа и в этот раз, так же как в начале заседаний на протяжении последних восьми лет, выбрали своим секретарём Сэмюэла Адамса. Именно он возглавлял комитеты, члены которых готовили тексты посланий и резолюций Ассамблеи.

Наряду с рассмотрением многих дел и вынесением многочисленных постановлений, как происходило это на каждой сессии, депутаты на протяжении этих полутора месяцев обращались к Томасу Хатчинсону с речами о недопустимости для членов Верховного суда колонии получать жалованье из казны короля. Прежде всего Палата представителей постановила, что те четверо из пяти судей Верховного суда Массачусетса, которые ещё не отказались от королевских грантов, должны в течение недели сообщить Ассамблее, примут ли они эти деньги — и в таком случае будут подвергнуты импичменту, поскольку тем самым потеряют право занимать столь важные должности, — или же согласятся по-прежнему получать субсидии от народа, из казны колонии, как требует того хартия. Трое из этих четверых судей ответили, что намерены принимать жалованье исключительно от Генеральной ассамблеи, однако Питер Оливер, главный судья Верховного суда, брат заместителя губернатора Массачусетса, сообщил, что он уже получил королевский грант и впредь не будет отказываться от этих денег. Подавляющим большинством голосов депутаты приняли декларацию, в которой заявили, что Питер Оливер грубо нарушил хартию колонии, чем показал себя врагом конституции и лишил себя права занимать кресло судьи.

Палата представителей во время этой сессии неоднократно обращалась к губернатору с ходатайством о смещении Питера Оливера с его должности, но Хатчинсон каждый раз отклонял эту просьбу, ссылаясь сначала на свой личный долг перед королём, а затем на незаконность своего председательства в деле по обвинению главного судьи, чего от него требовали законодатели. Представители народа не отступали, и они сами объявили импичмент Питеру Оливеру как судье, получающему взятки. Отказ же губернатора взять на себя ответственность в пресечении коррумпированного правосудия депутаты в одной из резолюций объяснили предположительно тем, что он сам находится на содержании короны. А 1 июня 1774 года Томас Хатчинсон отплыл в Англию. Так же как Фрэнсис Бернард, он больше не вернулся в Америку.

397

*

Когда об уничтожении чая в Бостонской гавани стало известно в Англии, король передал на рассмотрение парламента вопрос о принятии мер, которые пресекли бы беспорядки в Массачусетсе и обеспечили бы подчинение всех колоний власти монарха и указам парламента. И тогда же, в марте 1774 года, лорд Норт, выступая в Палате общин, заявил, что все волнения в Америке начинались в Бостоне, поэтому жители города заслуживают наказания. Вскоре он сам предложил законопроект с длинным названием, который стал известен как Закон о порте Бостона. Согласно этому законопроекту, погрузка и выгрузка любых товаров со всех причалов Бостона и любой части Бостонской гавани запрещалась под угрозой конфискации как товаров, так и судна или лодки, на которых кто-то попытается доставить или увезти груз. Надзор за выполнением указа, включая конфискацию имущества, вменялся в обязанность как главнокомандующему войсками, так и офицерам Королевского флота и таможни. Проект постановления гласил, что оно будет отменено тогда, когда в Бостоне восстановится мир, безопасность торговли Великобритании и когда жители города станут повиноваться законам.

Дебаты в Палате общин и по существу, и по отдельным пунктам этого законопроекта продолжались в течение двух недель. Некоторые из выступавших решительно не соглашались с предложением лорда Норта: они утверждали, что закон о закрытии порта города Бостона больше всего накажет английских купцов и что беспорядки в Америке возникли по вине самих англичан — из-за того что парламент ввёл налоги на жителей колоний, не имея на то право. «Держите руки подальше от карманов американцев — и они будут покорными подданными», — сказал в своей речи Исаак Барре. Уильям Даудесвелл, выразив своё несогласие с принятием такого закона, назвал введение предложенных мер безумием и ребячеством, после чего заключил: «...Вы скоро воспламените всю Америку и вызовете раздор, который не сможете усмирить и унять».

Эдмунд Бёрк в своём выступлении назвал этот законопроект несправедливым, основанным на применении силы и угроз. Он не согласился и с тем, что парламент отказался выслушать агента массачусетсов в Англии, Уильяма Боллана, который просил, чтобы его допустили в Палату общин для защиты интересов колонистов. Блокада одного города в Америке вызовет восстание других городов, заявил Эдмунд Бёрк. «Обдумали вы, достаточно ли у вас войск и кораблей, чтобы обеспечить всеобщий запрет на торговлю на всём континенте Америки?» — обратился он к лорду Норту. Бёрк откровенно высказался о том, чем по его мнению закончится осуществление предложенных, столь неразумных мер: «...Последствия будут ужасными и боюсь разрушительными; вы навлёчете на себя чужую силу в то время, когда вы, возможно, мало этого ожидаете». Бёрк закончил свою речь словами, также обращёнными к премьер-министру:

...Вы хотите начать войну со всей Америкой, чтобы примирить ту страну с этой и сказать, что Америка должна подчиняться всем законам этой страны. Я хотел бы видеть новое урегулирование и план нового законодательства в этой стране, основанные не на ваших законах и постановлениях здесь, а на жизненно важных принципах английской свободы.

Тем не менее многие депутаты в своих выступлениях поддержали инициативу лорда Норта. Прозвучало даже предложение разрушить Бостон, как римляне некогда разрушили Карфаген.

Тогда же, в конце марта, подавляющим большинством голосов Палата общин приняла этот акт. После утверждения в Палате лордов и получения санкции короля он стал законом, который вступал в силу с 1 июня 1774 года. Это был первый из пяти карательных актов парламента по отношению к колониям. Строгое исполнение первых четырёх из них, принятых один за другим в течение трёх месяцев, должно было заставить массачусетсов повиноваться законодательной власти метрополии. В Англии эти законы называли принудительными, а в Америке они стали известны как Невыносимые законы.

398

*

Утвердив Закон о порте Бостона, король издал указ о назначении Томаса Гейджа губернатором Массачусетса. Именно этому генералу, который был главнокомандующим войсками Великобритании в Северной Америке, предстояло обеспечить выполнение принудительных по отношению к бостонцам законов. Для осуществления его миссии, в Бостон были отправлены четыре полка. Инструкции короля предписывали также генералу покарать главных преступников массачусетсов — вождей тех бунтовщиков, которые уничтожили товар Ист-Индийской компании.

Томас Гейдж прибыл в Бостон 13 мая 1774 года. Известие из Лондона о закрытии гавани пришло в город тремя днями раньше. Именно 13 мая в Фанейл-холле состоялось городское собрание, на котором жители Бостона решали, какие нужно предпринять меры в связи с карательным указом парламента. В этот день в Фанейл-холле присутствовали также представители восьми других городов Массачусетса. Собрание, которое вёл Сэмюэл Адамс, сформировало комитет для выработки плана действий в сложившейся критической ситуации. Съезд принял предложение этого комитета о необходимости добиваться объединения всех колоний в бойкоте импорта абсолютно всех товаров из Великобритании. Сопротивляться таким образом нарушению прав и свобод колонистов было решено до тех пор, пока не будет отменён Закон о порте Бостона. Собравшиеся проголосовали за то, чтобы избранный комитет составил соответствующее послание другим колониям и городам Массачусетса, а затем как можно быстрее отправил курьеров для доставки этого послания.

Скрижаль занёс в свой архив тексты двух писем с датой 13 мая 1774 года, которые собрание в Фанейл-холле утвердило к рассылке. Одно было обращением города Бостона к колониям. К этому посланию, составленному и подписанному Сэмюэлом Адамсом, прилагались решения, принятые на городском собрании в тот день, и копия Закона о порте Бостона. В другом письме, отправленном комитетам по переписке Филадельфии, Нью-Йорка, Нью-Джерси, Род-Айленда, Коннектикута и Вирджинии, было сказано, что закрытие Бостонской гавани имеет целью устрашить не только массачусетсов, но и всех жителей континента, поэтому наступило время всеобщего противодействия деспотизму. Комитет Бостона призвал политических лидеров колоний добиться от их правительств приостановления торговли с Великобританией. В этом письме, также составленном Адамсом, было отмечено, что такие добровольные жертвы ради общего дела — ради защиты своих свобод — разрушат замыслы угнетателей и окажутся намного меньше тех страданий, которые грозят колонистам от надвигающейся тирании. Письмо заканчивалось уверением, что бостонцы нисколько не запуганы этим бесчеловечным обращением и по-прежнему остаются исполненными решимости максимально поддерживать права Америки.

399

*

Скрижаль уже знал, что от времени рассылки этих важных писем политическим лидерам многих североамериканских городов до созыва Первого Континентального конгресса, который фактически предопределил провозглашение независимости Соединённых Штатов Америки, оставалось меньше четырёх месяцев. И когда в протоколах очередной сессии Ассамблеи Массачусетса, начавшейся в мае 1774 года, он увидел призыв к проведению этого конгресса, Скрижаль оторвался от чтения. Он решил просмотреть свой архив и найти самые ранние высказывания прозорливых американцев о необходимости такого совещания с целью основать союз британских колоний.

400

*

Выписки Скрижаля напомнили ему то, о чём он успел подзабыть: в 1697 году Уильям Пенн предложил Комитету по делам торговли и плантаций свой план объединения всех североамериканских владений Англии. Согласно его плану, для решения разногласий между колониями и для принятия мер в целях обеспечения безопасности всех членов союза должен был раз в два года, или ежегодно, или даже чаще созываться всеамериканский конгресс, на который съезжались бы представители всех английских колоний, по два человека от каждой. Чиновники в Лондоне видимо просто проигнорировали план Уильяма Пенна.

Полвека спустя, в 1754 году, на конгрессе, который проходил в Олбани, Бенджамин Франклин предложил план содружества британских владений в Северной Америке, — предложил, в частности, для того, чтобы такой союз обеспечил соблюдение прав и свобод американцев. И министерство в Лондоне, и ассамблеи колоний отвергли этот план.

Скрижаль перечитал также письмо Ричарда Генри Лиот 25 июля 1768 года, адресованное Джону Дикинсону — автору «Писем фермера». Ли высказался в нём о необходимости сформировать совещательный орган из представителей всех колоний для координации действий и организации союза.

Бенджамин Франклин в письме от 7 июля 1773 года, присланном из Лондона Палате представителей Массачусетса на имя Томаса Кушинга, заметил, что в то время как население Великобритании и её платёжеспособность уменьшаются, благосостояние колоний и численность их жителей растут. Возможно, продолжил он, имеет смысл созвать континентальный конгресс, который известил бы правительство Великобритании, что колонии не будут помогать метрополии в любой войне, пока парламент и король не признают законность их прав.

Записи Скрижаля, в полноте которых он не был уверен, свидетельствовали, что Сэмюэл Адамс в своих письмах и публикациях ещё весной 1773 года говорил о важности проведения такого конгресса. Наиболее весомой из публикаций на эту тему Скрижаль нашёл статью Адамса с подписью OBSERVATION в «Бостонской газете» от 27 сентября того же года. В ней Адамс обратился к читателям со словами: «...Я прошу разрешения сделать предложение моим соотечественникам, а именно: чтобы как можно скорее был созван конгресс американских государств». В более ранних исторических документах и публикациях, относящихся к истории Соединённых Штатов, — из тех, которые Скрижаль прочёл, — он не встречал словосочетания American states, «американские государства», которое появилось в этой фразе Адамса; общепринятыми в то время упоминаниями заокеанских владений Великобритании были слова «колонии» и «провинции».

Далее в этой статье Адамс предложил сделать конгресс ежегодным и договориться о порядке созыва такого съезда в чрезвычайных случаях; он призвал своих земляков составить Билль о правах и сделать этот документ известным для всего мира. Он предложил также выбрать посла, который отстаивал бы интересы объединённых колоний при дворе короля.

Две недели спустя, 11 октября, «Бостонская газета» опубликовала на первой полосе статью Сэмюэла Адамса, подписанную буквой Z. В этой статье Адамс высказался сначала о том, что даже англичане, живущие в Великобритании, обвиняют свой парламент в вопиющих нарушениях прав и свобод народа, а значит нет никаких оснований ожидать, что такой парламент удовлетворит жалобы колонистов и признает их права. «Как же тогда колонии могут заставить своих угнетателей принять надлежащие соглашения? — спросил он и продолжил: — На этот вопрос уже часто отвечали наши политики, а именно: “Создайте независимое государство — Американское Содружество [American Commonwealth]”». Адамс выразил надежду на то, что эта великая цель, осуществление которой обеспечит сохранение свобод, будет хорошо усвоена и в должное время достигнута.

401

*

Весенняя сессия Генеральной ассамблеи Массачусетса 1774 года началась 25 мая. Палата представителей, как происходило это прежде, выбрала своим спикером Томаса Кушинга, а секретарём — Сэмюэла Адамса. Адамс уже начал составлять проект резолюций, призывающих колонии прислать своих делегатов на конгресс, однако этот план пришлось отложить. Во второй день работы Ассамблеи губернатор Томас Гейдж сообщил членам Палаты и Совета, что он, исполняя приказ короля, переносит заседания из Бостона в Сейлем.

Тем временем Сэмюэл Адамс не прекращал свою агитацию. Ещё до отъезда в Сейлем, в последних числах мая, он убеждал своих корреспондентов в необходимости срочного созыва континентального конгресса. В этих письмах, адресованных Чарльзу Томсону, которого Джон Адамс назвал «Сэмюэл Адамс Филадельфии», и Сайласу Дину — секретарю комитета по переписке Коннектикута, он высказался о том, что делегаты такого конгресса должны договориться о прекращении торговли с Великобританией и таким образом, следуя этому соглашению, заставить англичан разделить те несчастья, которые их правительство навлекает на жителей Америки.

402

*

Письма, которые городское собрание в Фанейл-холле разослало 13 мая 1774 года представителям других колоний с известием о закрытии Бостонской гавани и сообщением о решимости массачусетсов продолжать борьбу за свои права, вызвали у многих людей и возмущение действиями парламента, и намерение поддержать жителей Бостона в их трудный час. Так, уже 23 мая комитет по переписке Нью-Йорка в составе 51 человека отправил письмо комитету по переписке Бостона, в котором было сказано, что Нью-Йорк считает жестокий удар, нанесённый братскому Массачусетсу, общей бедой. Выразив готовность к сотрудничеству, представители Нью-Йорка указали на важность совместных усилий в отстаивании прав жителей всего континента, для чего предложили как можно раньше созвать съезд депутатов всех колоний.

403

*

За то время, пока законодатели Массачусетса и советники губернатора переезжали в Сейлем, в Бостоне произошли важные события. Томас Гейдж, исполняя постановление парламента, издал приказ о закрытии Бостонской гавани с 1 июня для всех прибывающих плавучих средств, а капитанам находившихся там кораблей он дал две недели, чтобы покинуть гавань. Для большинства семей бостонцев, кормильцы которых были торговцами, моряками, кораблестроителями, грузчиками, рыбаками, эта блокада означала лишение средств к существованию.

За два дня до закрытия гавани, 30 мая, в Фанейл-холле состоялось городское собрание, где председательствовал Сэмюэл Адамс. Жители Бостона обсуждали, каким образом помочь семьям бедных горожан и трудоустроить людей, которые теряют работу. Принятие решений было перенесено на следующее заседание, а в этот день бостонцы постановили, что каждая семья в городе получит предписание не покупать никакие товары, импортированные из Великобритании, из тех, которые можно заменить другими, а также не общаться с людьми, которые будут противодействовать выполнению этого соглашения. Жители Бостона, собравшиеся в Фанейл-холле, проголосовали и за то, чтобы комитет по переписке сообщил об их бойкоте представителям других городов колонии.

404

*

Ассамблея Массачусетса созыва 1774 года возобновила работу в Сейлеме 7 июня. На следующий день Сэмюэл Адамс от имени избранного накануне комитета представил Палате проект резолюций с протестом против удаления Ассамблеи из Бостона, и Палата поддержала этот протест.

На протяжении последующих десяти дней депутаты принимали законодательные решения по обращённым к ним петициям граждан и по другим текущим делам. А тем временем комитет во главе с Сэмюэлом Адамсом, сформированный для рассмотрения тяжёлого положения колонии, втайне от губернатора, членов Совета и многих депутатов готовил проект постановлений о созыве континентального конгресса. Вместе с тем, соблюдая условия секретности, Адамс и его единомышленники вечерами знакомили с подробностями этого плана всё большее и большее число своих коллег, чтобы заручиться поддержкой большинства в Палате.

И 17 июня спикер попросил посторонних, которые находились на галерее, удалиться. Когда посторонние ушли, дверь была закрыта на ключ, и Сэмюэл Адамс зачитал депутатам проект резолюций. В нём было сказано, что для консультаций о бедствиях, которые постигли жителей этого континента, а также для обсуждения мер, необходимых для восстановления их прав и свобод, целесообразно провести встречу представителей колоний. Один из пунктов резолюций содержал предложение провести этот съезд в Филадельфии или в любом другом городе 1 сентября 1774 года. Постановления были приняты большинством голосов, после чего законодатели для участия в съезде избрали пятерых делегатов, включая Томаса Кушинга, Сэмюэла Адамса и Джона Адамса, который со своей семьёй уже вернулся в Бостон.

Во время этих слушаний и выступлений один из депутатов, сославшись на недомогание, попросил разрешение выйти. Получив согласие, он поспешил к губернатору и доложил ему о решениях, которые приняла Ассамблея. Томас Гейдж тут же послал секретаря Совета с приказом распустить собрание, но дверь в зал заседаний была заперта. Секретарь требовал, чтобы его впустили, но не добился своего. И тогда он громко, стоя за дверью, прочёл приказ губернатора о роспуске Ассамблеи. Депутаты не подчинились. Они не разошлись до тех пор, пока не решили все оставшиеся вопросы. Томасу Кушингу было поручено разослать принятые резолюции спикерам других ассамблей на континенте, и он сделал это в тот же день.

405

*

В выпуске «Бостонской газеты» от 4 июля 1774 года Скрижаль увидел прокламацию губернатора Томаса Гейджа. Губернатор начал её словами о том, что так называемый комитет по переписке города Бостона составил противозаконный документ под названием «Торжественная Лига и Договор», призывающий массачусетсов приостановить все коммерческие отношения с Великобританией до отмены известных парламентских актов. Томас Гейдж предупредил всех жителей колонии, что каждый, кто присоединится к заговорщикам, тем самым совершит преступление и будет объявлен врагом короля, парламента и королевства Великобритании. Губернатор пригрозил таким злоумышленникам карой:

И настоящим я строго предписываю и приказываю всем магистратам и другим должностным лицам в округах этой провинции принять эффективные меры по задержанию и обеспечению суда над всеми и каждым, кто осмелится опубликовать, или предложит подписывать другим, или сам подпишет вышеупомянутое или аналогичное соглашение, или каким-либо образом будет содействовать, соучаствовать, советовать или помогать в этом.

Приказ губернатора вменял в обязанность каждому шерифу колонии обеспечить в своём округе немедленное размещение этой прокламации в общественных местах всех городов.

Несмотря на столь строгое предупреждение, массачусетсы продолжали присоединяться к бойкоту английских товаров. В поисках текста «Торжественной Лиги» Скрижаль обнаружил снимок склеенных и сброшюрованных, огромного формата, листов бумаги. На половине одной из двух смежных, очень длинных страниц был напечатан текст соглашения, а на всём свободном пространстве этого этого разворота, колонками, стояли подписи — имена и фамилии людей, которые не побоялись угроз.

406

*

Ещё за несколько дней до блокады гавани, в конце мая, городское собрание Бостона сформировало комитет во главе с Сэмюэлом Адамсом для координации действий по оказанию помощи неимущим жителям. Комитет стал решать вопросы об их трудоустройстве и распределять поступавшие пожертвования между нуждающимися семьями. Часть суммы добровольных взносов решено было использовать также для оплаты труда людей, которые остались без работы. Им поручили постройку и расширение причалов, а также мощение улиц. Чтобы изыскать дополнительные средства, собрание постановило повысить налоги на собственность.

Из сохранившейся переписки того времени Скрижаль узнал, что комитет Бостона по содействию неимущим только в течение первых двух месяцев после закрытия порта получил от неравнодушных жителей континента существенную безвозмездную материальную помощь. Дарители в сопроводительных письмах выражали бостонцам искренние братские чувства и солидарность. Так, на призыв своих земляков о помощи активно откликнулись жители Массачусетса: город Рентам прислал комитету Бостона 19 и 1/4 бушеля ржи и 11 и 3/4 бушеля кукурузы; представители города Пепперелла прислали 40 бушелей зерна, а также пообещали помочь другими продуктами и прислать людей, если необходимо; город Чарлемонт прислал две бочки муки; город Марблхэд доставил в Бостон 11 телег с рыбой, одну и 3/4 бочки оливкового масла и 39 фунтов, 5 шиллингов и 3 пенса наличными деньгами; от жителей Брукфилда комитет Бостона получил 8 и 1/2 бушеля ржи и 10 бушелей кукурузы.

В течение тех же первых двух месяцев блокады щедрые пожертвования поступили от городов Коннектикута: Уиндэм прислал бостонцам 258 овец; Гротон — 40 бушелей зерна, Фармингтон — 116 и 1/2 бушеля ржи и 190 бушелей кукурузы, Уэтерсфилд — 34 и 3/4 бушеля пшеницы, 248 и 1/2 бушелей ржи и 390 кукурузы; комитет по переписке города Гластенбери объявил подписку и обещал в самом скором времени прислать деньги или провизию. На заседании комитетов нескольких округов колонии Нью-Джерси было решено объявить срочную подписку для отправки в Бостон собранных денег и других добровольных пожертвований. Двадцать джентльменов из Южной Каролины, из города Чарлстауна, прислали в Бостон 194 бочки и 21 полубочку с рисом. Оказавшихся в беде массачусетсов активно поддержали и жители Северной Каролины: от округа Уилмингтона комитет Бостона получил запасы продовольствия и 2000 фунтов наличных денег; жители Кейп-Фира загрузили провизией судно, которое бескорыстно предоставил его владелец, а капитан этого судна и моряки согласились доставить груз до Сейлема бесплатно. Поскольку подвоз каких-либо товаров в Бостон по воде был запрещён, никакой водный транспорт не мог появиться в радиусе тридцати миль от города; гавань патрулировали военные корабли. Все грузы приходилось транспортировать с большими затратами только по суше.

407

*

Сэмюэл Адамс в качестве главы комитета по содействию нуждающимся активно участвовал в оказании реальной помощи бостонцам, которые оказались в трудном положении. При этом он слал письма благодарности отзывчивым людям за отправленные пожертвования, продолжал председательствовать на городских собраниях и вести обширную личную переписку.

В письме от 15 июля 1774 года Адамс сообщил Ричарду Генри Ли, что указ о блокаде Бостонской гавани не достиг целей, которых добивались враги Америки:

Жители по-прежнему в приподнятом настроении. Вовсе не будучи ни в малейшей степени запуганными, они полны решимости претерпеть величайшие трудности, но ни в каком случае не подчиниться тираническому закону. Сообщения, которые они получают от своих собратьев не только из этой провинции, но также из всех других колоний о том, что их считают страдающими за общее дело, поощряют их упорство; а решение ВСЕХ — поддержать их в этом конфликте.

Хотя Сэмюэл Адамс был главным кандидатом на отправку в Англию для суда над ним как государственным преступником и хотя он сам оказался в тяжёлом положении, он защищал интересы своих земляков с ещё бóльшим подъёмом духа и тем самым воодушевлял окружавших его людей. Заурядный человек в подобных обстоятельствах мог впасть в отчаяние.

После того как губернатор распустил Ассамблею, её новый созыв не предвиделся по крайней мере до мая следующего года. Таким образом Адамс потерял свой единственный скромный доход за работу в качестве секретаря Палаты представителей. Видимо не только Томас Гейдж знал о трудном материальном положении вождя массачусетсов, но это было известно и его кураторам в Лондоне. Во всяком случае, кто-то из верных слуг короля решил вместо расправы над Адамсом, что могло вызвать бурю протеста на континенте, заручиться хотя бы его невмешательством в политику с помощью подкупа.

По рассказу Ханны Уэллс, дочери Сэмюэла Адамса, в их дом однажды пришёл офицер, чтобы по поручению Томаса Гейджа переговорить с её отцом. Губернатор, по свидетельству Ханны, через этого посыльного передал её отцу, что хотя ему грозит отправка в Англию для суда, он может не только избежать такой депортации, но получить также большие личные преимущества и заключить мир с королём. Офицер сообщил, что губернатор готов предоставить Адамсу такое пособие, которое удовлетворит его, при условии, что Адамс не будет больше препятствовать исполнению правительственных мер. По словам Ханны Уэллс, её отец с негодованием отверг это предложение.

408

*

В конце июля 1774 года в Бостон, где уже разместилось прибывшее войско в составе четырёх полков, пришло известие о новых законах, которыми парламент покарал жителей Массачусетса. Один из них назывался «Акт о лучшем регулировании правительства провинции Массачусетс-Бэй в Новой Англии». Это постановление заменяло демократическое по духу управление колонией на авторитарное, основанное на власти губернатора. Необходимость изменений Хартии Массачусетса была объяснена в указе тем, что действующие здесь органы власти не только не обеспечивают подчинение народа законам Великобритании, но имеют тенденцию отвергать их, как случилось в Бостоне.

Этот очередной из принятых парламентом принудительных законов заменил порядок избрания в Массачусетсе членов Совета: прежнее ежегодное их избрание Палатой представителей с правом губернатора отклонять некоторые кандидатуры было заменено назначением советников самим губернатором с последующим утверждением кандидатур королём. Право назначать и увольнять членов Верховного суда, включая главного судью, а также мировых судей, шерифов и других должностных лиц, этот закон тоже передал губернатору. Присяжных в судах отныне должны были назначать шерифы. Начиная с 1 августа того же года ни одно собрание ни в одном из городов колонии не могло состояться без разрешения губернатора и только после подачи письменного заявления устроителей митинга с изложением его целей. В законе было особо оговорено, что на таких городских собраниях могут проходить лишь выборы должностных лиц или выборы представителей в Ассамблею, и никакие другие вопросы рассматриваться не должны. Таким образом, ряд советов Томаса Хатчинсона о мерах, которые необходимо осуществить для подчинения колонистов, были услышаны в Лондоне и приняты.

Следующее из новых постановлений парламента — третий из Невыносимых законов, как называли их американцы, — носил длинное название: «Акт о беспристрастном отправлении правосудия в отношении лиц, допрошенных в связи с любыми действиями, совершёнными ими в нарушение закона, или О подавлении беспорядков и мятежей в провинции Массачусетс-Бэй в Новой Англии». Постановление гласило, что поскольку в Массачусетсе недавно была предпринята попытка свергнуть власть парламента, причём с применением силы, губернатор или его заместитель с согласия Совета получает право назначать проведение суда над обвиняемым на территории любой из британских колоний или в Великобритании. Закон вступил в силу с 1 июня 1774 года — раньше, чем весть о нём пришла в Бостон.

Сэмюэл Адамс в письмах, адресованных друзьям, возмущался тем, что один из этих новых законов полностью разрушает Конституцию Массачусетса, а другой принят для защиты убийц от наказания, — с тем чтобы поощрить любого солдата, который убьёт американца. Вскоре колонисты узнали, что парламент принял ещё один принудительный по отношению к ним закон — «Акт о лучшем обеспечении подходящих жилых помещений для офицеров и солдат на службе Его Величества в Северной Америке». Этот указ фактически санкционировал уже существовавшую практику — расквартирование войск на территории любой колонии не только в казармах, но и там, где командующий сочтёт присутствие солдат необходимым.

409

*

На городском собрании, которое проходило в Фанейл-холле 26 июля 1774 года под председательством Сэмюэла Адамса, жители Бостона решали, какие необходимо принять меры в связи с новыми постановлениями парламента. Обсуждения свелись к тому, каким образом избежать кровопролития в случаях провокаций со стороны солдат и как в то же время продолжать политическую борьбу за восстановление грубо попранных свобод жителей города. Для выработки плана действий собрание постановило избрать комитет, названный комитетом безопасности. В результате голосования в его состав вошли Томас Кушинг, Сэмюэл Адамс, Джон Адамс, Джон Хэнкок и Джозеф Уоррен. К этому времени Джон Хэнкок, который после почти полной отмены Акта о доходах считал политические требования Сэмюэла Адамса чрезмерными и потому отдалился от него, уже разделял его взгляды, и дружеские отношения между ними восстановились.

410

*

Ханна Уэллс, дочь Сэмюэла Адамса, рассказала о том, как вечером, за неделю до отъезда её отца на конгресс, кто-то постучал в дверь. Это был известный в городе портной. Он попросил разрешения снять мерки с хозяина дома. На расспросы, зачем ему это нужно и кто его послал, портной не отвечал, но с разрешения Адамса он сделал то, для чего пришёл. Как только портной откланялся, опять раздался стук в дверь. На пороге стоял известный в Бостоне шляпник. Он попросил измерить размер головы хозяина и тоже ничего не объяснил. Затем пришёл сапожник, но и он в тот вечер не был последним из странных, любезных, но скрытных гостей. А через несколько дней у входа в дом Адамса кто-то поставил большой саквояж, в котором оказался костюм, две пары обуви, треугольная шляпа, красный плащ и другие детали одежды. Друзья знали о трудном материальном положении главы комитета по оказанию помощи неимущим, но кто именно был тот даритель или те дарители, — Адамс так и остался в неведении.

Скрижаль прочёл также письмо, которое житель Бостона Джон Эндрюс отправил 11 августа 1774 года в Филадельфию своему шурину. Отправитель сообщил в нём не только то, что неизвестные люди перед отъездом Сэмюэла Адамса на конгресс заказали для него пошив одежды, но и то, что кто-то прислал к Адамсу человека за разрешением отремонтировать его дом и построить ему новый сарай вместо развалившегося. «...Он был очень безразличен к этим вопросам», — заметил далее Джон Эндрюс. Сказав, что какой-то джентльмен уговорил Адамса принять в дар некую сумму денег, автор письма продолжил: «Я упоминаю об этом, чтобы показать тебе, насколько его здесь уважают. Его ценят за здравый смысл, большие способности, удивительную силу духа, благородную решимость и неустрашимую храбрость...».

В день отправки этого письма делегаты Массачусетса, избранные для участия в Континентальном конгрессе, были уже в дороге. В городах, где они останавливались по пути в Филадельфию, их встречали очень тепло. Запись в дневнике Джона Адамса, сделанная 16 августа, свидетельствует, что в Коннектикуте, в городе Нью-Хейвен, их приветствовали как национальных героев:

В семи милях от города около таверны мы встретили множество экипажей и всадников, вышедших нам навстречу. В кортеже были шериф округа, городской констебль и мировые судьи. По дороге мы встретили других, число которых не могу назвать, но оно было очень большим. Когда мы вошли в город, зазвонили все городские колокола; люди — мужчины, женщины и дети — толпились у дверей и окон, как будто собирались увидеть коронацию. В девять часов стали стрелять пушки; я думаю, с дюжину орудий.

Джон Адамс заметил далее, что ни одному губернатору провинции и ни одному генералу армии жители никогда не выказывали такого внимания и не устраивали такие церемонии, какими их чествовали в Коннектикуте, особенно на всём пути от Хартфорда до Нью-Хейвена.

411

*

Делегация Массачусетса в составе четырёх человек прибыла в Филадельфию 29 августа. Здесь собрались представители двенадцати североамериканских колоний Великобритании, от двух до восьми человек от каждой. Своих уполномоченных не прислали Джорджия, Новая Шотландия, остров Сент-Джонс и Квебек. В списке участников конгресса Скрижаль увидел знакомые имена: в числе делегатов были Джон Дикинсон из Пенсильвании, Ричард Генри Ли, Джордж Вашингтон и Патрик Генри из Вирджинии, Стивен Хопкинс из Род-Айленда и Кристофер Гадсден из Южной Каролины.

Этот съезд, известный как Первый Континентальный конгресс, проходил с 5 сентября по 26 октября 1774 года. Посланцы колоний прежде всего договорились о том, что при выработке решений каждая делегация, независимо от числа представителей, будет иметь лишь один голос. Главные итоговые документы делегаты утвердили в последнюю неделю заседаний. Прежде чем они сумели договориться о содержании этих документов и о порядке совместных действий, из Массачусетса пришли депеши, которые существенно повлияли на решения Конгресса.

412

*

17 сентября делегаты Конгресса заслушали текст декларации, присланной из Массачусетса. Это было постановление съезда представителей районов и городов округа Саффолк, куда входил и Бостон. Декларация, принятая участниками этого съезда 9 сентября в городе Милтоне, гласила, что теперь, когда власти Великобритании преследуют жителей колоний, от стойкости и усилий американцев зависит судьба миллионов их, ещё не рождённых, потомков. В этом документе было заявлено, что недавние карательные акты парламента грубо нарушили Хартию Массачусетса, естественные права живущих здесь людей и Конституцию Великобритании и что цель новых актов — порабощение Америки, а потому Массачусетс не должен подчиниться ни одному положению этих указов. Съезд делегатов округа Саффолк объявил всех не избранных народом или Ассамблеей, а назначенных членов Совета, судей и других ставленников губернатора и короля неконституционными должностными лицами. В декларации было сказано, что каждый из таких назначенцев, кто не откажется от своей должности, будет считаться врагом этой страны. В четырнадцатом из девятнадцати пунктов резолюций представители Саффолка объявили торговый бойкот Великобритании:

До тех пор, пока наши права не будут полностью восстановлены, мы будем изо всех сил — и рекомендуем то же другим округам — воздерживаться от любых коммерческих отношений с Великобританией, Ирландией и Вест-Индией и откажемся от потребления британских изделий и товаров, особенно из Ист-Индии, включая штучные товары, с такими дополнениями, изменениями и исключениями, которые установит Генеральный Конгресс колоний.

Чтобы облегчить жителям Массачусетса трудности, связанные с этим бойкотом, съезд представителей Саффолка постановил поощрять производство товаров на своих землях, силами соотечественников. В резолюциях Саффолка также прозвучало, что жители округа намерены действовать только в целях самообороны, однако для отстаивания своей чести и для защиты своих городов и всей провинции они рекомендовали офицерам милиции осваивать военное искусство, учиться обращению с оружием и проводить такие занятия хотя бы раз в неделю.

413

*

В тот же день, 17 сентября, все двенадцать делегаций, прибывших на Конгресс, одобрили резолюции Саффолка и постановили, что каждая из двенадцати колоний продолжит оказывать помощь собратьям в Бостоне, — будет помогать им всем необходимым, пока того требуют обстоятельства. Делегаты постановили также опубликовать в газетах резолюции Саффолка и связанные с ними решения Конгресса.

Джон Адамс под той же датой 17 сентября сделал в своём дневнике лаконичную запись. Назвав этот день одним из самых счастливых в своей жизни и отметив, что делегаты Конгресса выказали благородные чувства и отважное красноречие, он заключил: «Этот день убедил меня, что Америка поддержит Массачусетс или погибнет вместе с ним».

414

*

Проект резолюций Саффолка, как выяснил Скрижаль, подготовил Джозеф Уоррен, врач по профессии, единомышленник Сэмюэла Адамса и его молодой друг; Уоррен был почти на двадцать лет младше главного политического лидера массачусетсов. Он слал письма Сэмюэлу Адамсу и тогда, когда четверо делегатов колонии были в дороге на пути к Филадельфии, и после, во время работы Конгресса: Уоррен регулярно сообщал о том, что происходит в Бостоне и в других городах Массачусетса. Из его письма от 21 августа следует, что Сэмюэл Адамс перед отъездом поделился с ним какими-то соображениями относительно съезда представителей районов и городов Саффолка. «Я позабочусь о том, чтобы следовать вашему совету относительно собрания округа...» — уверил Уоррен в этом письме своего старшего друга.

415

*

Почти три недели спустя после того как депутаты Конгресса одобрили резолюции Саффолка, 6 октября, во время дебатов пришла срочная депеша из Бостона от комитета по переписке. В донесении сообщалось, что войска установили пушки на въезде в город и собираются строить укрепления в разных частях Бостона, а значит вскоре все подходы к городу по морю и по суше будут заблокированы. Члены комитета по переписке высказали опасение, что после завершения постройки этих укреплений жители окажутся заложниками королевских войск, которые хотят полностью подчинить страну требованиям правительства Великобритании. В этом обращении к Конгрессу представители Бостона просили посоветовать, каким образом им следует действовать. Выразив готовность подчиниться постановлению депутатов, члены комитета заверили их, что если Конгресс в интересах общего дела порекомендует жителям Бостона покинуть город, бостонцы сделают это.

416

*

О том, что угроза расправы над колонистами с каждой неделей становилась всё более и более зловещей, Скрижаль уже знал. В сентябре того же 1774 года, ещё до начала работы Конгресса, солдаты конфисковали у милиции Массачусетса весь порох и две полевые пушки. Комитету Бостона с трудом удалось сдержать тысячи разгневанных, собравшихся вместе земляков, которые хотели отомстить захватчикам за конфискацию пороха и за все оскорбления мирных жителей. Тогда же, в начале сентября, генерал Гейдж приказал солдатам вырыть траншею и построить укрепления на перешейке, который связывал Бостон с сушей.

Из писем, отправленных из Бостона в те сентябрьские дни 1774 года, Скрижаль узнал и другие подробности того, что происходило в городе. Так, письмо Джеймса Боудойна, одного из политических лидеров массачусетсов, свидетельствовало о близком начале военных действий. Джеймс Боудойн был одним из пяти посланцев, которых Ассамблея Массачусетса выбрала для участия в Континентальном конгрессе, однако он не смог поехать в Филадельфию из-за болезни жены. В этом письме от 6 сентября, отправленном в Лондон Бенджамину Франклину, Боудойн сообщил своему другу о том, что в Бостон продолжают прибывать войска: «Шесть полков сейчас здесь, и генерал Гейдж, говорят, послал за двумя или тремя из Канады и вскоре ожидает ещё два из Ирландии». Помимо вызова дополнительных войск из Канады и с Британских островов, генерал Гейдж послал также транспорт для перевозки одного полка из Нью-Йорка, а ещё один уже находился в Сейлеме.

Доктор Бенджамин Чёрч в письме от 29 сентября, адресованном Сэмюэлу Адамсу в Филадельфию, поделился последними новостями: «...Самые грозные укрепления у ворот почти завершены; вырыты траншеи, и пушки поставлены в амбразуры...». Бенджамин Чёрч, взволнованный происходящим, сообщил Адамсу и о том, что горожане намерены дать отпор войскам и что их удерживает лишь ожидание решений Конгресса; однако терпения у горячих голов хватит ненадолго, заметил он. Попросив Адамса посоветовать, что в такой ситуации бостонцам нужно делать, Бенджамин Чёрч продолжил рассказ о положении в городе: «Войска здесь ведут себя нагло. Они беспрерывно насмехаются и поносят жителей. Они останавливают въезжающих в город, и недавно произошли два случая, когда они закололи лошадей тех людей, которые не остановились по их приказу».

В газете «Бостон Ивнинг-Пост» от 19 сентября 1774 года, где на первой полосе появился полный текст резолюций Саффолка, дальше, на третьей полосе, Скрижаль увидел опубликованное воззвание, которое кто-то подбросил военным в их лагерь. Оно начиналось с обращения: «Офицерам и солдатам войск Его Величества в Бостоне». В листовке было названо более чем вероятным то, что вскоре королевским войскам предстоит подавить бунт в колонии, которая и без того терпит бедствия. «...Вы, солдаты, должны знать их виновников, а именно...» — сказано было далее, после чего шёл список имён пятнадцати человек. Первым в нём стояло имя Сэмюэла Адамса. Передавая ожидания друзей короля и Америки, автор листовки выразил надежду, что как только час расплаты с бунтовщиками придёт, солдаты немедленно убьют этих главарей, разрушат их дома и разграбят их имущество.

417

*

После того как делегаты Конгресса получили срочную депешу из Бостона от комитета по переписке с донесением о взрывоопасной ситуации в городе, они сформировали комитет, которому поручили подготовить текст письма генералу Гейджу. Текст составил Сэмюэл Адамс, один из трёх членов этого комитета, однако делегаты существенно изменили содержание письма. Сравнив одобренный ими вариант с тем, который подготовил Адамс, Скрижаль увидел два разных послания. Вариант Адамса был гораздо более жёстким и требовательным. Общим в черновом и окончательном тексте прозвучало предостережение губернатору Массачусетса, что действия подчинённых ему войск могут вовлечь всю Америку в ужасы гражданской войны.

После утверждения текста этого письма делегаты в тот же день, 11 октября, единогласно постановили, что жителям Бостона следует по-прежнему вести себя мирно по отношению к генералу Гейджу и к войскам короля. Конгресс рекомендовал им также избегать любого оскорбления солдат.

Сэмюэл Адамс считал, что тактика уклонения жителей Бостона от конфликтов с оккупантами при нарастании агрессивности и безнаказанного произвола со стороны солдат может привести к трагическим последствиям. Из письма, которое он отправил из Филадельфии 17 октября доктору Томасу Янгу, члену бостонского комитета по переписке, Скрижаль узнал, какие действия Адамс советовал предпринять своим землякам:

Я написал нашим друзьям, чтобы они без промедления обеспечили себя оружием и боеприпасами, хорошо обучились военному искусству, объединились и составили полный свод правил для готовности на случай, если будут призваны защищаться от насильственных атак деспотизма.

В этом письме Адамс пояснил, что законы самосохранения требуют именно таких действий, а не сомнительного пассивного выжидания. Предвидя неизбежность вооружённого столкновения между войсками короля и жителями континента, он верил в успех людей, которые отстаивают свои законные права. «Думаю, наши соотечественники проявят дух Рима или Спарты», — заметил он. Прочитав это письмо, Скрижаль понял, что совет, включённый в резолюции Саффолка, — совет жителям округа, и прежде всего милиции, учиться обращению с оружием — шёл от Сэмюэла Адамса.

418

*

14 октября 1774 года делегаты Конгресса утвердили текст документа, ставшего известным как «Декларация и решения» и как «Декларация прав». После подробного перечисления всех актов парламента, которые нарушают права колонистов, и после разъяснений, что представители колоний поступают так же, как в подобных случаях действовали их предки-англичане для защиты своих свобод, в тексте было заявлено, что американцы не могут подчиниться всем этим противозаконным указам. Декларация заканчивалась кратким сообщением о том, что делегаты, надеясь на отмену этих актов, единогласно постановили с 1 декабря текущего 1774 года прекратить ввоз в колонии абсолютно всех товаров из Великобритании и Ирландии.

Самым важным из итоговых документов Конгресса был договор, названный «Положения Союза» — The Articles of Association; он датирован 20 октября. Под ним поставили подписи 53 представителя всех двенадцати колоний. Присягнув на верность королю, они заявили, что бедственное положение дел на континенте вызвано разорительной системой управления колониями, которое министерство Великобритании приняло около 1763 года. В «Положениях» было сказано, что для противодействия актам парламента, которые угрожают жизням, потерей свободы и уничтожением имущества подданных короля в Северной Америке, колонии, интересы которых на Конгрессе представляют их посланники, решили объединиться священными узами добродетели, чести и любви к своей стране, а самой быстрой, эффективной и миролюбивой ответной мерой этого союза станут запреты на торговлю с метрополией. Так этим соглашением был создан союз колоний, обусловленный их общими интересами и стремлением совместными усилиями отстоять их законные, грубо нарушенные права. Он стал известен как Континентальный союз — Continental Association.

Делегаты Конгресса в «Положениях Союза» расширили резолюции «Декларации прав». Они постановили, что начиная с 1 декабря, наряду с прекращением импорта всех товаров из Великобритании и Ирландии, колонисты также не будут ввозить рабов и прекратят работорговлю. Импорт чая и некоторых других товаров, названных в документе, делегаты решили остановить безотлагательно — со следующего дня, с 21 октября. Четвёртый пункт «Положений» гласил, что если до 10 сентября 1775 года парламент не отменит несправедливые по отношению к колонистам законы, то участники Континентального союза прекратят также экспорт своих товаров в Великобританию, Ирландию и Вест-Индию. Союзники обязались развивать собственную промышленность и сельское хозяйство, а также поощрять бережливость у своих земляков. Они постановили, что ни одна из колоний, вступивших в Союз, не должна иметь никаких коммерческих и любых других связей с теми колониями в Северной Америке, которые не присоединяться к их договору или нарушат его.

419

*

На следующий день, 21 октября, делегаты Континентального конгресса утвердили тексты двух посланий: «Меморандум жителям колоний...» и «Обращение к народу Великобритании», после чего постановили немедленно опубликовать их отдельными брошюрами. В последний день заседаний, 26 октября, Конгресс выпустил ещё три документа: письмо лондонским агентам колоний, петицию, адресованную королю, и послание жителям Квебека.

420

*

Особенно интересным и поучительным из этих важных исторических материалов Скрижаль нашёл «Обращение к народу Великобритании». Черновой вариант «Обращения» подготовил Джон Джей, представитель Нью-Йорка, секретарь Нью-Йоркского комитета по переписке. Текст начинался укором жителям Британских островов. Скрижаль занёс этот замечательный пассаж в свой архив:

Когда народ, ведомый к величию рукой Свободы и обладающий всей славой, которую могут даровать героизм, щедрость и человечность, опускается до неблагодарной задачи ковать цепи для своих друзей и детей и вместо того чтобы поддерживать Свободу, становится защитником рабства и угнетения, есть основания подозревать, что он либо перестал быть добродетельным, либо проявил крайнюю беспечность при назначении своих правителей.

В «Обращении» говорилось, что англичане в разных конфликтах и войнах сохраняли независимость, достоинство и на протяжении веков передавали все блага прав и свобод своим потомкам. И поскольку их сограждане-американцы происходят от тех же предков, неудивительно, что колонисты решили противостоять гонителям, которые стремятся поработить их. Делегаты Конгресса заявили, что считают себя и своих земляков такими же свободными людьми, какими являются их собратья-подданные, живущие в Великобритании, и что они могут пользоваться всеми преимуществами, предоставленными англичанам конституцией, в частности — правом распоряжаться своей собственностью, которая не может быть отнята без их согласия, и правом на суд присяжных.

Послание напомнило жителям Альбиона, что американцы ради процветания метрополии смиренно выполняли все её требования по ограничению своей торговли, а затем отдавали свои жизни и жертвовали своим состоянием в войне против общего врага, однако после наступления мира, когда колонии ещё не оправились от бед военного времени, их обременили противозаконными повинностями. Колонисты в этом послании предостерегли своих собратьев, что если королевская казна за счёт налогов с жителей Северной Америки окажется полной, тогда король перестанет нуждаться в парламенте и порабощение будет грозить народу Великобритании тоже. «Одним словом, берегитесь, чтобы не попасть в яму, которая готовится для нас», — прозвучало в «Обращении». Скрижаль занёс в свой архив и последующие в этом документе искренние, весомые слова:

Мы верим, что у англичан ещё много добродетели, много справедливости и гражданского духа для той справедливости, к которой мы сейчас взываем. Вам говорили, что мы бунтари, непримиримые с правительством и стремящиеся к независимости. Будьте уверены, что это не факты, а клевета. Позвольте нам быть такими же свободными, как вы — и мы будем высоко ценить союз с вами как нашу величайшую славу и наше величайшее счастье; мы всегда будем готовы сделать всё, что в наших силах, на благо Империи; мы будем считать ваших врагов своими врагами и ваши интересы — своими. [...] Поставьте нас в то же положение, в котором мы были в конце прошлой войны — и наше прежнее согласие будет восстановлено.

Послание известило англичан, что Конгресс решил приостановить импорт товаров из Великобритании и Ирландии, а если принудительные акты парламента не будут отменены, колонисты прекратят также экспорт своей продукции в эти королевства. «Обращение» заканчивалось словами о том, что американцы крайне сожалеют о трудностях, которые жителям Британских островов придётся претерпеть из-за торгового бойкота, но посланцы колоний выразили надежду на то, что народ Великобритании склонит свой парламент к исправлению допущенных ошибок, чем поможет восстановить братскую привязанность между всеми подданными короля.

421

*

В «Меморандуме жителям колоний...» делегаты Конгресса откровенно заявили, что они оказались перед трудным выбором: молчаливо смотреть, как Великобритания карает их невиновных собратьев, и тем самым предать их или же высказаться и осудить тех, кого уважают. «...Мы предпочитаем курс, продиктованный честностью и заботой о благополучии нашей страны», — сообщили делегаты о сделанном выборе. В этом обращении к жителям двенадцати колоний были перечислены все акты парламента, которые нарушили права американцев, начиная от Акта о гербовом сборе до последних, карательных по отношению массачусетсам законов, — законов, как сказано в «Меморандуме», рассчитанных к тому же на запугивание жителей других колоний, на то что они под угрозой подобных репрессий покинут своих страдающих собратьев, останутся разобщёнными, и затем тоже будут покорены. Послание разъясняло, что Конгресс избрал такие меры противодействия насилию, которые не исключают примирения с метрополией. «Меморандум» извещал американцев, что прекращение торговли с Великобританией принесёт им неудобства, но при этом в документе было сказано, что от выдержки жителей континента зависит их свобода, избавление от прозябания и спасение потомства.

В петиции, адресованной королю, делегаты Конгресса обжаловали все акты парламента, которые нарушили права колонистов, и выразили озабоченность тем, что они, свободные люди, могут оказаться низведёнными до положения рабов. Просители высказали уверенность в том, что Джордж III считает своё право на корону основанным на праве всех его подданных на свободу и поэтому восстановит справедливость, удовлетворит их жалобы, после чего гармония в отношениях между Великобританией и её колониями в Северной Америке непременно восстановится.

В письме агентам, которые отстаивали интересы колоний в Лондоне, делегаты попросили, чтобы послание Конгресса Джорджу III адресаты передали монарху лично в руки. Письмо содержало и другие просьбы: опубликовать в прессе эту петицию королю вместе с текстом «Обращения к народу Великобритании», а также найти способ выразить благодарность Америки всем тем англичанам, которые отстаивают дело свободы.

Представители колоний постановили, что если в ближайшие месяцы их жалобы не будут удовлетворены, то в следующем году состоится ещё один конгресс. Делегаты решили провести его тоже в Филадельфии и днём начала заседаний назначили 10 мая 1775 года.

422

*

Изучив материалы Первого Континентального конгресса, Скрижаль понял, что практически ничего не знает о том, как проходили дебаты на этом съезде. Он помнил, что в начале работы Конгресса его участники приняли решение строго хранить ход заседаний в тайне до тех пор, пока они не обнародуют итоговые документы, но он не мог поверить, что хотя бы кто-то из делегатов не оставил воспоминаний о том, как были приняты эти важные исторические решения. В трудах Сэмюэла Адамса Скрижаль таких сведений не нашёл, а заметки Джона Адамса не давали общего представления о ходе дискуссий. Джон Адамс в своём дневнике большей частью записывал впечатления о личных встречах с участниками Конгресса, о том, с кем он завтракал, с кем обедал, кого посетил и где побывал после заседаний. В его дневнике остались только фрагменты из речей, произнесённых некоторыми делегатами лишь в отдельные, считанные дни. Наибольшее впечатление в тех записях Джона Адамса на Скрижаля произвели слова Патрика Генри, делегата Вирджинии, в день открытия Конгресса: «Различий между жителями Вирджинии, Пенсильвании, Нью-Йорка и Новой Англии больше нет. Я не вирджинец, я американец».

Скрижаль отыскал то, что его интересовало, в книге Джозефа Гэллоуэя, одного из делегатов Пенсильвании. Гэллоуэй предложил Конгрессу план политического союза между Великобританией и её тринадцатью североамериканскими колониями. В основе его проекта лежало создание правительства Америки под началом президента, которого назначал бы король, и Большого совета — ежегодно созываемого собрания представителей колоний, которое обладало бы правами Палаты общин Великобритании. Делегаты большинством голосов отклонили план Гэллоуэя. Два года спустя Гэллоуэй, приверженец британской монархии, присоединился к армии короля, которая уже воевала против объединённых сил американцев, а после того как Соединённые колонии провозгласили независимость от метрополии, он уехал в Англию.

В 1780 году Гэллоуэй издал в Лондоне книгу под названием «Исторические и политические размышления о начале и развитии американского восстания», где в частности рассказал о том, как проходил Первый Континентальный конгресс. На съезде сразу образовались две партии с разными взглядами, вспоминал он: одна состояла из обеспеченных людей, которые стремились сформировать прочный конституционный союз между метрополией и её колониями, а вторая, состоявшая из обанкротившихся республиканцев, лицемеров, как высказался о них Гэллоуэй, хотела порвать с подчинением Великобритании и установить независимость Америки. Скрижаль занёс в свой архив важное сообщение Джозефа Гэллоуэя о равенстве сил республиканцев и приверженцев монархии в начале дебатов и о роли Сэмюэла Адамса в этом противостоянии:

В то время как две партии в Конгрессе оставались в течение трёх недель в равном балансе, республиканцы призывали себе на помощь свои фракции извне. Между Филадельфией и Бостоном постоянно курсировали посыльные. Ими руководил Сэмюэл Адамс — человек, который хотя и не отличается блестящими способностями, но не уступает большинству людей в популярных интригах и в управлении фракцией. Он мало ест, мало пьёт, мало спит, много думает, и он очень решителен и неутомим в достижении своих целей. Именно этот человек благодаря своему превосходному усердию руководил одновременно фракцией в Конгрессе в Филадельфии и фракциями в Новой Англии.

Согласно воспоминаниям Гэллоуэя, перевес сил на Конгрессе склонился на сторону республиканцев после того, как курьер по указанию Сэмюэла Адамса доставил делегатам резолюции представителей районов и городов Саффолка. Тогда, после горячих споров между сторонниками двух партий, приверженцы монархии отступили. По уверению Гэллоуэя, они сделали это из-за боязни — помня о том, что Сыны свободы обмазывали смолой с перьями тех королевских чиновников, которые исполняли авторитарные указы парламента. Сказав, что два делегата заявили протест против одобрения резолюций Саффолка, Гэллоуэй заключил: «Этим предательским голосованием был фактически заложен фундамент военного сопротивления по всей Америке».

423

*

Узнав о событиях в Массачусетсе в октябре 1774 года, — в то время, когда в Филадельфии шли заседания Первого Континентального конгресса, — Скрижаль понял, что даже если бы случилась трагедия и королевские войска покончили бы с главными политическими лидерами этой колонии, местá павших борцов за права американцев заняли бы другие их земляки, которые довели бы начатое ими дело до конца. Скрижаль уяснил, что активное организованное сопротивление жителей Массачусетса всем попыткам парламента и кабинета министров короля отнять у них законные права держалось не на личной инициативе небольшой группы смельчаков, а на готовности тысяч сознательных, самоотверженных людей пожертвовать скорее своей жизнью, чем согласиться на ущемление своих свобод. А после того как Первый Континентальный конгресс сплотил жителей почти всего восточного побережья Северной Америки, у армии короля уже не было никаких шансов подчинить их с помощью оружия. Даже если бы Великобритания бросила на покорение американцев все свои войска, она не смогла бы одолеть силы двенадцати колоний, в которых жили многие сотни тысяч уважающих себя, свободолюбивых, решительных людей, объединившихся в борьбе за свои права.

424

*

1 сентября 1774 года, когда четверо делегатов Массачусетса только прибыли в Филадельфию на Континентальный конгресс, генерал-губернатор Гейдж распорядился, чтобы города и районы колонии прислали своих представителей в Сейлем на заседания Генеральной ассамблеи. Днём начала работы депутатов он объявил 5 октября. Однако за неделю до назначенного дня он издал прокламацию, в которой оповестил жителей колонии, что из-за беспорядков и чрезвычайных решений, принятых в ряде округов Массачусетса, он считает крайне нецелесообразным созывать Ассамблею в назначенное им время; и далее губернатор сообщил, что все и каждый, кого это касается, должен выполнить его распоряжение.

Несмотря на отмену очередной сессии Ассамблеи, многие города и районы Массачусетса не подчинились постановлению Гейджа, и к 5 октября девяносто депутатов приехали в Сейлем. В течение двух дней они дожидались губернатора или кого-нибудь из его посланников, а когда поняли, что зря теряют время, приняли несколько решений. В этих резолюциях было сказано, что депутаты рассматривают отмену работы Ассамблеи как нарушение конституционного права колонистов и как попытку ликвидировать законное правительство Массачусетса. Действия губернатора здесь были названы неуважительными по отношению к народу и противодействующими примирению между Великобританией и колониями. Поскольку законно избранные представители городов и районов собрались для продолжения своей работы, причём собрались в большинстве, а губернатор и другие должностные лица не явились в Сейлем, депутаты, заявив об этом в резолюциях, постановили созвать конгресс провинции, который должен состояться через четыре дня, 11 октября, в городе Конкорде.

В журнале этого собрания не было объяснений, почему депутаты решили переехать из Сейлема в Конкорд, но Скрижаль помнил, что в Сейлеме располагался королевский полк, а город Конкорд, который он нашёл на карте, находился в глубинке страны, более чем в 30 километрах к северо-западу от Бостона.

425

*

Когда участники Конгресса Массачусетса собрались в Конкорде, они утвердили текст обращения к губернатору Гейджу. Это послание было столь же прямым и нелицеприятным, как черновой вариант письма Гейджу, которое Сэмюэл Адамс подготовил в Филадельфии.

В обращении к своему губернатору делегаты сообщили, что они созвали этот конгресс, чтобы предотвратить уготованное колонии разорение и обеспечить безопасность её жителям. В письме, в частности, было сказано:

Мы с величайшей тревогой наблюдаем за вашими враждебными приготовлениями, которые повергли эту провинцию и весь континент в такое смятение, что угрожают вовлечь нас во все ужасы и хаос гражданской войны...

Хотя единственной целью правительства является защита и забота о благополучии граждан, в Массачусетсе власть причиняет страдания народу и потому становится проклятием, а не благословением, отмечено было далее. Делегаты конгресса заявили губернатору, что исполнение последних актов парламента превратит массачусетсов в рабов, а постоянное увеличение контингента войск и враждебные приготовления, которые ведутся на Бостонском перешейке по его, губернатора, указанию, представляют большую опасность для жизней, свобод и имущества всех жителей колонии. В этом обращении прозвучала настоятельная просьба к губернатору немедленно разрушить крепость, которая возводится у въезда в Бостон. За просьбой следовало разъяснение: «...Умы людей никогда не успокоятся, пока эти враждебные сооружения не будут разрушены».

Помимо того что делегаты Конгресса Массачусетса избрали комитет для передачи этого письма Томасу Гейджу лично в руки, они постановили опубликовать это обращение в газетах Бостона. Скрижаль действительно нашёл его на первой полосе «Бостонской газеты» от 17 октября. Копиями других газет Бостона за октябрь 1774 года он не располагал.

Из текста резолюции, принятой в Конкорде тремя днями позже, 14 октября, Скрижаль понял, что этот съезд решил взять на себя полномочия правительства Массачусетса. Делегаты постановили, что шерифы, заместители шерифов, констебли и сборщики налогов во всех округах не должны больше передавать имеющиеся у них общественные деньги казначею Массачусетса, — он был роялистом. Каждому из этих должностных лиц делегаты предписали держать собранные деньги при себе до получения следующего распоряжения. А две недели спустя они избрали нового казначея колонии, подотчётного конгрессу провинции или Палате представителей, когда Ассамблея возобновит свою работу; и все уполномоченные, начиная от шерифов до сборщиков налогов, получили указания сдавать общественные деньги именно этому казначею.

426

*

За последующие две недели делегаты Конгресса Массачусетса приняли много других важных решений. Одним из них они объявили всех членов Совета, которых назначил генерал-губернатор, занявшими свои посты вопреки требованиям хартии. Делегаты дали им десять дней для того чтобы они отказались от своих должностей, а имена назначенцев, которые не сделают это, конгресс постановил опубликовать во всех газетах Бостона, чтобы потомство и жители континента знали об их позоре. Таким образом конгресс поддержал подобное решение съезда представителей округа Саффолк, а конституционными советниками губернатора признал тех членов Совета, которые были избраны на последней сессии Ассамблеи в мае-июне сроком на год. Делегаты предписали им явиться на заседания конгресса после перерыва в его работе.

Конгресс провинции сформировал комитет, членам которого поручил рассмотреть то, что необходимо сделать для обороны и безопасности жителей Массачусетса. Этот комитет рассчитал количество и стоимость артиллерийских орудий, боеприпасов, пороха и другого вооружения, которые нужно приобрести. Общая сумма, включая расходы на содержание ополчения, составила 20 837 фунтов стерлингов. После того как доклад этого комитета был заслушан, конгресс постановил, чтобы материалы совещаний по этим и другим вопросам все делегаты держали в секрете до особого решения. На основании доклада этого комитета Конгресс Массачусетса принял ряд резолюций: о незамедлительной покупке указанного вооружения и о размещении его в безопасных местах; об избрании командиров полков, которым поручалось формирование рот; об учреждении комитета безопасности со многими полномочиями и обязанностями. Конгресс избрал также главнокомандующего силами ополченцев и ещё двух генералов.

427

*

Когда политические лидеры Массачусетса находились в Филадельфии, члены разных комитетов и активисты Бостона тоже продолжали заниматься общественными делами: они распределяли поступавшие пожертвования между нуждающимися семьями; они решали вопросы занятости горожан и встречались с губернатором Гейджем, чтобы договориться о поддержании порядка.

3 ноября участники городского собрания Бостона обсуждали меры, необходимые для обеспечения безопасности жителей. Они постановили на время зимних месяцев увеличить состав ночного патруля в городе до двенадцати человек в каждой страже. Для предотвращения любых ссор с солдатами и беспорядков собрание настоятельно рекомендовало всем жителям Бостона способствовать поддержанию мира, не поддаваться на провокации, не отпускать детей и слуг из дома после девяти часов вечера, разве только по неотложным делам.

А вечером 9 ноября в Бостон из Филадельфии вернулись четыре делегата Массачусетса, посланные на Континентальный конгресс. Друзья и земляки ждали их с нетерпением. Бостон встретил их звоном колоколов.

428

*

Спустя три недели, 30 ноября 1774 года, в Лондоне открылась сессия парламента, на которой депутатам Палаты общин и лордам предстояло решить, каким образом Великобритания ответит на постановления Континентального конгресса североамериканских колоний. В первый день заседаний король Джордж III обратился к членам обеих палат с короткой речью. Он начал её словами о том, что самый дерзкий дух неповиновения закону всё ещё преобладает в провинции Массачусетс-Бэй и что другие колонии поддержали эти преступные действия. Король сообщил, что он предпринял меры, которые счёл наиболее подходящими для осуществления предыдущих решений парламента, и заверил законодателей, что они могут положиться на его непоколебимую решимость противостоять любым попыткам ослабить или подорвать их верховную власть.

В Палате общин и в Палате лордов начались дебаты по поводу сказанного королём. Большинство членов в каждой из палат поддерживали политику принуждения, которое правительство вело по отношению к жителям колоний; это и прозвучало в их ответных речах, адресованных королю. Девять лордов, несогласных с такой политикой, направили Джорджу III протест, в котором прямо заявили, что они не присоединились к комплиментам и благодарностям, отпущенным ему в ответной речи Палаты лордов, поскольку предпринятые правительством карательные меры могут оказаться фатальными для свобод, имущества и самих жизней очень большой части их собратьев: силовые методы решения конфликта могут ввергнуть Великобританию в гражданскую войну.

Самое сильное впечатление из прочитанного в журнале парламента этого созыва — в стенограммах, отразивших первые три месяца работы законодателей, — на Скрижаля произвела речь Уильяма Питта, он же лорд Чатем, который был премьер-министром Великобритании в 1766–1768 годах. В этой большой искренней, мудрой и в то же время страстной речи, произнесённой 20 января 1775 года в Палате лордов, Уильям Питт раскритиковал действия министров короля. В частности, он сказал, что правительство из жажды мести довело всех жителей Бостона до нищеты и голода, а всех американцев объединило нестерпимой обидой. Армию, находящуюся в Массачусетсе под командованием генерала Гейджа, Питт назвал армией бессилия и позора, а сопротивление колонистов принудительным актам парламента поддержал как справедливое. Дух, который побудил американцев противодействовать незаконному налогообложению, заметил он, — тот же, который в своё время побудил англичан воспротивиться корабельному налогу, принять Билль о правах и стать свободными людьми. Политика силы хвастливых министров непременно провалится, уверенно заявил Уильям Питт; армия не сможет подчинить доблестных, сплочённых жителей огромного континента; три миллиона американцев предпочтут жить свободными в нищете, чем в богатстве и в позолоченных цепях неволи. Сказав, что конгрессу, который недавно состоялся в Филадельфии, нет примеров в мировой истории, прозорливый лорд Чатем продолжил:

...Все попытки навязать таким людям рабство, установить деспотизм над такой могущественной континентальной нацией должны быть тщетными, должны быть фатальными. В конце концов мы будем вынуждены отступить; давайте отступим, пока можем, а не когда должны. Я говорю, что мы обязательно должны отменить эти жестокие, насильственные акты. Они должны быть отменены. Вы отмените их... Ставлю на это свою репутацию. Пусть меня считают идиотом, если они не будут окончательно отменены. Не допусти́те этой унизительной, постыдной необходимости.

Каждый час, потраченный на подавление протеста американцев, может обернуться годами бедствий, убеждал Уильям Питт своих коллег. Он настаивал на отзыве войск из Бостона, на неприкосновенности имущества колонистов, — на пересмотре и отмене всех карательных мер, которые посеяли раздор в империи. Но и этого уже недостаточно, уточнил Питт: чтобы вернуть дружеские отношения с американцами, нужно устранить их опасения и обиды.

Подавляющим большинством голосов Палата лордов отклонила предложения лорда Чатема, а король, узнав о содержании его речи, пришёл в ярость. Колонисты же, современники Уильям Питта, и их потомки по достоинству оценили мужество и величие духа этого человека. В честь него в Соединённых Штатах названы около двадцати городов и округов.

429

*

На страницах журнала Палаты общин, где были задокументированы тексты речей выступавших и решения, принятые в первые месяцы 1775 года, Скрижаль увидел запись о том, что 26 января депутаты парламента ознакомились с петицией Американского Континентального конгресса, которую уполномоченные колонистов Уильям Боллан, Бенджамин Франклин и Артур Ли вручили королю и которую король передал затем на рассмотрение в Палату общин. Большинством голосов, 218 против 68, депутаты отклонили эту петицию.

А неделю спустя, 2 февраля, лорд Норт, действующий премьер-министр Великобритании, внёс предложение в Палату общин, в котором по сути не было ничего нового: он счёл необходимым обратиться к королю с просьбой предпринять самые эффективные меры, чтобы обеспечить должное подчинение колоний власти монарха и парламента. Палата общин приняла предложение лорда Норта 296 голосами против 106, и Палата лордов поддержала это решение. Тем самым Джордж III получил от парламента полномочия на ведение войны со своими заокеанскими подданными. На совместное обращение к нему депутатов и лордов король 10 февраля ответил, что они могут рассчитывать на него. Джордж пообещал принять самые быстрые и действенные меры, чтобы принудить колонистов к повиновению.

430

*

После того как Томас Кушинг, Сэмюэл Адамс, Джон Адамс и Роберт Трит Пейн вернулись из Филадельфии с заседаний Первого Континентального конгресса, они приняли участие в работе Конгресса Массачусетса, который после перерыва возобновил совещания в Кембридже. Сэмюэл Адамс продолжил к тому же председательствовать на городских собраниях и выполнять обязанности ответственного лица в комитетах по переписке города и всей колонии; он опять руководил действиями бостонского комитета по распределению поступавших пожертвований и слал письма дарителям со словами искренней благодарности. Щедрая помощь продуктами и деньгами, которую этот комитет получал от сострадательных людей и от городов Массачусетса и других колоний, помогла бедным семьям пережить эту холодную зиму.

Тем временем угроза расправы над политическими лидерами Бостона стала ещё более устрашающей. 6 февраля 1775 года по всему городу были распространены листовки с призывом схватить главных совратителей народа и рассчитаться с ними за оскорбление короля и парламента. В письмах, приходивших из Лондона, осведомлённые люди сообщали своим друзьям-американцам имена политических вождей Америки, с которыми правительство Великобритании решило покончить. Фрагмент одного из таких писем с датой 30 января 1775 года, посланного в Нью-Йорк, Скрижаль занёс в свой архив:

От неоспоримого авторитета я узнал, что около двух недель назад отсюда на военном шлюпе были отправлены депеши генералу Гейджу, содержащие среди прочего прокламацию короля, объявляющую жителей Массачусетс-Бэй и некоторых других в разных колониях настоящими повстанцами с заданием попытаться казнить тех из них, до которых он сможет добраться. Вместе с этим отправлен список имён для включения в это задание, насколько он сочтёт целесообразным. Я не знаю их всех, но в частности названы мистеры Сэмюэл Адамс, Джон Адамс, Роберт Трит Пейн и Джон Хэнкок из Массачусетс-Бэй, Джон Дикинсон из Филадельфии, Пейтон Рэндольф из Вирджинии и Генри Миддлтон из Южной Каролины.

В другом сохранившемся письме от 10 февраля 1775 года, которое тоже было послано из Лондона неизвестно кому, осведомлённый человек оповестил своего друга о том, что из английского порта Ширнесс в Америку вскоре будет послано 78 000 ружей и штыков. Сообщив об этом, он продолжил:

Я пишу это не для того, чтобы вас встревожить, но вы больше не должны обманываться. Вышел приказ схватить мистеров Хэнкока, Адамса, Уильямса, Отиса и шестерых вождей Бостона. Передо мной сейчас лежит копия этих предписаний.

Побоище, которое действительно произошло вскоре, в апреле, могло случиться раньше, 5 марта. В тот день — в день пятой годовщины Бостонской бойни, когда солдаты расстреляли безоружных людей, — жители Бостона пришли в церковь Старый Юг, чтобы вспомнить о тех событиях и почтить память убитых. Сэмюэл Адамс был председателем на этом собрании, а с речью выступил Джозеф Уоррен. Скрижаль встретил несколько рассказов о заговоре офицеров, которые в тот день намеревались покончить с вождями Массачусетса. Одним из сообщений была запись в дневнике Томаса Хатчинсона, сделанная 6 сентября 1775 года. По свидетельству Хатчинсона, некий генерал Джеймс, вернувшийся из Массачусетса в Англию, рассказал ему, что 5 марта офицеры пришли в церковь Старый Юг, заранее договорившись о том, что если Уоррен в своей речи скажет что-нибудь против короля, один из них бросит в лицо Уоррену яйцо. «...И это должно было послужить сигналом к обнажению мечей, и они убили бы Хэнкока, Адамса и сотни других», — записал Хатчинсон в своём дневнике со слов генерала. Согласно другому рассказу, который «Газета Вирджинии» опубликовала 2 декабря в рубрике лондонских новостей, но в правдивость которого трудно поверить, побоище в Старом Юге не случилось потому, что тот из заговорщиков, кому поручено было подать условленный сигнал, упал по дороге в церковь, вывихнул колено и разбил яйцо.

431

*

В первой половине апреля 1775 года Сынам свободы в Бостоне стало известно, что генерал Гейдж со дня на день должен получить пакет из Лондона с приказом короля арестовать их вождей. В это время большинство из политических лидеров колонии находились Конкорде, где участвовали в работе Конгресса Массачусетса. 15 апреля делегаты объявили двухнедельный перерыв в заседаниях. Бостонцы, которые подлежали аресту, уже не могли возвращаться домой. Сэмюэл Адамс и Джон Хэнкок отправились в город Лексингтон, расположенный примерно в двадцати километрах от Конкорда. Там жила родственница Хэнкока с мужем, и в их доме Адамс и Хэнкок остановились.

Разведчики донесли генералу Гейджу, что оружие ополченцев складировано в Конкорде. И получив из Лондона тот секретный приказ, генерал-губернатор сразу же направил военную экспедицию под командованием подполковника Смита для того, чтобы захватить и уничтожить склады с оружием. 18 апреля, около десяти часов вечера военный отряд в количестве от 700 до 800 человек, соблюдая тишину, вышел из Бостона. Благодаря самоотверженности курьеров-всадников и хорошо налаженной системе оповещений между городами и населёнными пунктами Массачусетса, Адамс и Хэнкок уже знали об этом походе около полуночи, когда солдаты только двинулись в путь. Тогда же, ночью 19 апреля, в Лексингтоне по тревоге стали собираться ополченцы. Они уговорили Адамса и Хэнкока уйти в соседнюю деревню.

Ещё до восхода солнца, когда едва светало, солдаты вошли Лексингтон. Ополченцы в количестве около семидесяти человек стояли на поле. По свидетельству Джона Паркера, который командовал ими, он всем приказал ничего первыми не предпринимать. И десятки колонистов из его отряда впоследствии подтверждали, что первыми огонь открыли солдаты. А по сообщениям нескольких англичан из отряда подполковника Смита, первый выстрел в Лексингтоне был сделан в их сторону. Восемь ополченцев в этой перестрелке были убиты и десять ранены. Урон в личном составе королевских войск ограничился ранением одного солдата.

Отряд, посланный генералом Гейджем, двинулся дальше, в Конкорд. К тому времени массачусетсы успели вывезти из города почти все свои запасы оружия. Солдаты уничтожили остатки боеприпасов и поломали лафеты пушек, которые нашли. В завязавшемся бою несколько человек с обеих сторон были убиты и ранены. И всё же англичане сначала отступили, а затем их отступление перешло в бегство. Подполковник Смит в донесении генералу Гейджу, в частности, сообщил:

Когда мы покинули Конкорд, чтобы вернуться в Бостон, они начали стрелять в нас из-за стен, рвов, деревьев и т. д., что по мере нашего продвижения усиливалось в очень большой степени и продолжалось без перерыва в общей сложности, я думаю, даже в пять минут на пути более восемнадцати миль...

В тот же день, утром 19 апреля, генерал Гейдж послал подполковнику Смиту подкрепление численностью около тысячи человек под командованием бригадного генерала Хью Перси. На следующий день в своём отчёте Гейджу бригадный генерал доложил, что он встретил отступавшие войска сильно измождёнными и что они к тому времени израсходовали почти все свои боеприпасы. Из сказанного Хью Перси следовало, что возвращение в Бостон для его бригады тоже не было маршем победителей:

Таким образом мы отступили на 15 миль под непрерывным огнём вокруг нас, пока не прибыли в Чарлстаун между 7 и 8 часами вечера, израсходовав почти все наши боеприпасы. Мы имели несчастье потерять довольно много людей при отступлении, хотя и не сравнимое с числом убитых мятежников.

Хью Перси бравировал. На самом деле в этих перестрелках погибли 49 ополченцев и 39 были ранены, тогда как войска, подчинённые генералу Гейджу, потеряли 73 человек убитыми при 174 раненых. Так началась гражданская война, которая перешла в войну за независимость Америки.

432

*

Проследив месяц за месяцем, год за годом ход событий, которые привели к тому, что подданные короля Джорджа, жившие по разные стороны океана, стали воюющими между собой сторонами, Скрижаль многое уяснил, но ещё больше хотел осмыслить. Самым очевидным было то, что конфронтацию между колонистами и правительством Великобритании, которая закончилась провозглашением независимости Соединённых Штатов, нельзя было назвать революцией, если, конечно, под этим словом понимать успешную или неудачную попытку народа или части граждан свергнуть существующую власть или изменить существующий строй общества. Жители британских колоний в Северной Америке, начиная от первых посягательств на их права до военных действий против них, предпринятых силами Королевской армии, отстаивали верховенство Конституции Англии и строго следовали положениям своих законодательств, которые в разное время утвердили английские короли. Это было противостояние между законопослушными, уважающими себя гражданами и амбициозными, наделёнными властью людьми, которые на протяжении долгого времени злоупотребляли своими полномочиями. И начавшаяся в Северной Америке гражданская война была развязана именно правительством Великобритании с одобрения парламента.

433

*

Вспомнив о роли парламента в этом конфликте, Скрижаль надолго задумался. Он осознал, что даже многовековой опыт англичан, сумевших первыми в средневековой Европе достичь разумного баланса между интересами народа и нуждами своих монархов, не гарантировал защищённость прав и свобод граждан. Так, действие справедливых, гуманных законов в Англии, установленных некогда парламентом, оказались попранными во времена правления короля Генриха VIII и в годы Английской революции.

В последующие годы, как выяснил теперь Скрижаль, Законодательное собрание англичан с точки зрения требований порядочности, морали также пережило подъём и падение. Парламент, духовно выздоровевший при короле Вильгельме III и королеве Марии II, когда были приняты Билль о правах и Акт о веротерпимости, в следующем веке, при короле Джордже III, уже страдал тяжёлой запущенной болезнью. Местá в Палате общин покупались, и это было общеизвестным.

Бенджамин Франклин в письме сыну, отправленном из Лондона 13 марта 1768 года, рассказал ему, что членство в парламенте покупают люди, которые быстро разбогатели в Индии или в качестве подрядчиков. «4000 фунтов — сейчас рыночная цена за округ», — сообщил Франклин в этом письме. С каждым последующим годом духовное здоровье нации ещё больше разрушалось, что в равной мере увеличивало степень коррупции в её представительном собрании. В письме от 10 октября 1774 года, посланном из Лондона Томасу Кушингу, Бенджамин Франклин с грустным юмором поведал о том, как был созван тот самый 14-й парламент Великобритании, с согласия которого, как знал уже Скрижаль, Джордж III начал войну со своими заокеанскими подданными:

...Поскольку большинство членов парламента дают взятки или платят за места в нём, нет никаких сомнений, что они продают свои голоса министру для покрытия своих расходов. [...] Это выводит на рынок бóльшую часть мест в Палате общин, так же как в Палате лордов. И если бы Америка откладывала в течение 3–4 лет деньги, которые она тратит в этой стране на моду, украшения и щегольство, она могла бы купить весь парламент, министра и всех.

Скрижаль вспомнил и о том, что в Римской республике на протяжении ряда веков жили свободные, уважающие себя и сограждан люди, которые не боялись сказать зарвавшемуся магистрату в глаза, что он не достоин не только находиться у власти, но и называться гражданином Рима. Однако сначала небольшие отступления от положений Римского права, а затем и грубые нарушения конституции республики привели к массовым кровопролитиям, к установлению власти императора и к нескончаемым унижениям некогда гордого, свободолюбивого народа.

434

*

Стремясь упорядочить свои мысли и зная, что он может отталкиваться от созвучных, недавно прочитанных суждений, Скрижаль продолжал просматривать свой электронный архив. Он нашёл то, что искал в выписках из работ Сэмюэла Адамса. Одна из них была фрагментом из статьи, опубликованной в «Бостонской газете» 2 октября 1769 года с подписью ALFRED:

Власть опьяняет; а те, кто владеют ей, слишком часто становятся тщеславными и высокомерными. У нас есть ежедневные примеры этого в действиях конкретных людей; и надменный народ, опьянённый властью, как пьяный человек над пропастью, может погибнуть, хотя дружеская рука ребёнка, если бы он был рядом, могла бы отвести эту угрозу.

Ещё более отвечающее тому, что он пытался сформулировать, Скрижаль нашёл в статье Сэмюэла Адамса с подписью CANDIDUS в номере «Бостонской газеты» от 11 ноября 1771 года:

Нередко люди по собственной невнимательности и глупости допускают, чтобы предназначенное всемилостивым провидением для их блага стало величайшим злом. [...] История прошлых веков также сообщит нам, что даже те гражданские институты, которые были лучше всего рассчитаны для безопасности и счастья народа, раньше или позже выродились в установленную тиранию, которую больше нельзя назвать гражданским правительством и которая в некоторых смыслах заслуживает гораздо большего осуждения, чем сама анархия.

Лорд Кэмден, который в 1766–1770 годах был лорд-канцлером Великобритании, высказался лаконичней фактически о том же. Когда 14-й парламент решал, становиться ли на путь войны с колонистами или добиваться мирного соглашения с ними, Кэмден был в числе тех девяти членов Палаты лордов, которые выразили категорическое несогласие с политикой правительства по отношению к американцам, а в дебатах, в январе 1775 года, он в частности сказал:

Король, Палата лордов и Палата общин — прекрасно звучащие имена; но король, Палата лордов и Палата общин могут стать тиранами так же, как другие. Сопротивляться тирании многих так же законно, как тирании одного.

После того как Скрижаль проследил за организованными действиями тысяч жителей Бостона, сплочённых решимостью не поступаться ни йотой своих прав — кто бы не посягал на них, будь то губернатор или сам король, — он осознал, насколько пассивны в деле защиты своих прав миллионы его современников, граждан многих стран, во главе которых стоят если не тираны, то авторитарные правители, прикрывающие все свои беззакония словами о защите интересов народа. Между тем Сэмюэл Адамс считал протесты своих соотечественников при первом посягательстве на их права недостаточно дружными. Он укорял торговцев, которые подчинились незаконному налогообложению, и земледельцев, которые остались равнодушными к происходящему. В статье, опубликованной 5 октября 1772 года в «Бостонской газете» с подписью Valerius Poplicola, он внушал колеблющимся, что никто не сумеет долго держать в рабстве даже небольшой народ, если все жители страны решат быть свободными и проявят в этом стремлении настойчивость. Сказав о том, насколько важно остановить развитие тирании как можно раньше, он заключил:

Давайте вместе поговорим на эту интереснейшую тему и свободно откроем друг другу наши мысли. Пусть это будет темой для разговоров в каждом социальном клубе. Пусть соберётся каждый город. Пусть союзы и объединения будут созданы повсюду, чтобы консультироваться и восстанавливать наши справедливые права.

Сэмюэл Адамс призывал земляков подняться над своими страхами. В письме от 28 декабря 1770 года, отправленном Джону Уилксу, он убеждённо заявил, что самое жестокое преследование никогда не может нанести серьёзного вреда честному человеку, который отстаивает свободы своего народа и главенство нравственных ценностей.

435

*

Жизненный опыт Бенджамина Франклина и весомые, мудрые суждения Сэмюэла Адамса — в частности, убеждённость Адамса в том, что благополучие и счастье народа напрямую связаны с уровнем нравственности этого общества, — помогли Скрижалю переосмыслить его ви́дение того, что именно могло бы излечить многие моральные недуги человечества и поддерживать духовное здоровье жителей планеты на должном уровне.

Скрижаль осознал, что усилия международной неправительственной организации — арбитражного клуба честных, авторитетных, совестливых людей, которые формировали бы общественное мнение землян, — при всей необходимости такой организации, не решили бы множество проблем, с которыми постоянно сталкиваются жители каждой страны, каждого города и посёлка. Именно местные неформальные объединения совестливых людей могли бы первыми забить тревогу, когда кто-то посягает на свободу слова и на законные права сограждан, и когда в местной власти или в правительстве страны появляются признаки коррупции, и когда очевиден произвол со стороны должностных лиц, и когда начинают преследовать борца с беззакониями. Если голос такой, вовремя поднятой тревоги поддержат голоса сотен клубов, объединяющих тысячи авторитетных, неравнодушных людей, вряд ли найдётся сила, которая сумеет подавить громко заговорившую совесть народа.

Скрижаль подумал и о том, что работу по духовному оздоровлению общественного мнения в каждой стране, — мнения, основанного на нерушимых принципах морали, — нужно начинать с семьи и школы. Он понял и то, что в школах нужны уроки нравственного воспитания детей и что на этих уроках нужно учить не патриотизму, внушая который власть может управлять сознанием граждан в своих порочных целях, а учить ребят достойной жизни на примерах из истории, в частности — рассказывать о том, как жители Массачусетса вступили в борьбу за свои права и отстояли их.

436

*

В Филадельфии вскоре после начала военных действий между королевскими войсками и колонистами начал работу Второй Континентальный конгресс. Зная, что именно этот съезд в июле 1776 года объявил союз британских владений в Северной Америке независимым государством, Скрижаль решил проследить за тем, какие события на Американском континенте и какие решения Второго Континентального конгресса предшествовали провозглашению независимости США.

____________________

Читать следующую главу

Вернуться на страницу с текстами книг «Скрижаль»

На главную страницу