Ростислав Дижур. «Скрижаль». Книга 4. Блез Паскаль
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Блез Паскаль. — Известен
достижениями в математике и физике, а также литературными трудами. Он изобрёл
счётную машину — прототип арифмометра.
Паскаль родился в 1623 году во Франции, в Клермон-Ферране. В
возрасте двадцати трёх лет он порвал с научными исследованиями и занялся
религиозными исканиями. В «Письмах к провинциалу» Паскаль выступил против
иезуитов. Он намеревался издать труд, защищающий догматы церкви. Разрозненные
фрагменты этого сочинения и подготовительные записи составили книгу, известную
под названием «Мысли». Паскаль прожил тридцать девять лет и умер в Париже.
*
Единственным учителем Блеза Паскаля в его молодые годы был отец — Этьен
Паскаль, человек разносторонне образованный и хорошо знавший математику. Блез рос необычайно пытливым мальчиком, и
отцу приходилось сдерживать его тягу к знаниям.
Уже первый трактат Блеза Паскаля «Опыт о конических сечениях»,
написанный в 1640 году, свидетельствовал о незаурядном уме юноши. В возрасте девятнадцати лет Паскаль изобрёл
счётную машину, которая выполняла сложение и вычитание, а затем в течение трёх
лет он работал над усовершенствованием её конструкции.
Крутой поворот в жизни молодого французского учёного произошёл в 1646 году,
когда он познакомился с янсенистами — приверженцами религиозного движения в
католицизме, названного по имени нидерландского епископа Янсения. Паскаль потерял интерес к своим теоретическим
исследованиям и экспериментаторству.
Годы спустя он скажет об этом в набросках к сочинению, которое задумал
написать в защиту христианской религии:
687 (144) Я долгое время занимался изучением абстрактных наук, но меня отвратило от
них отсутствие общения из-за малого числа людей, которые интересуются ими.
Когда я начал изучать человека, я увидел, что эти абстрактные науки не
свойственны человеку и что вникая в них, я отклонялся от своего естественного
состояния больше, чем другие, несведущие в них.
О том переломном для Паскаля времени
рассказала и его старшая сестра Жильберта в жизнеописании брата:
...Когда ему ещё не было
и двадцати четырёх лет, Промысел Божий представил случай, побудивший его
прочесть благочестивые книги. Бог так просветил его этим чтением, что он ясно
понял, что христианская религия обязывает нас жить только для Бога и не иметь
иной цели, кроме Него. Это показалось ему настолько очевидным, настолько
необходимым и благотворным, что он оставил все свои изыскания.
Жильберта сообщает, что Паскаль с тех пор интересовался только религией и
весь остаток жизни занимался исключительно размышлениями о законе Божьем. Это было не совсем так. Хотя научные поиски уже не являлись для него
главными, Паскаль в течение последующих пяти-шести лет открыл основной закон
гидростатики, получивший его имя, и внёс существенный вклад в основание теории
вероятности.
Говоря о религиозном рвении, охватившем брата, Жильберта описала случай из
его жизни в Руане: Паскаль и два его друга донесли на вольнодумца, который
высказывал мысли, противоречащие вероучению церкви; и друзья не успокоились,
пока не дошли со своим доносом до самогó
руанского архиепископа. Религиозные
порывы Блеза Паскаля склонили к богоисканию всех домашних, включая отца, а
младшая сестра Блеза, Жаклин, под его влиянием решила уйти в монастырь.
*
Такому, до одержимости, обращению Паскаля к учению церкви способствовала
его болезнь. В восемнадцатилетнем
возрасте его здоровье резко ухудшилось, и боли уже не оставляли Паскаля до
самой смерти. К двадцати четырём годам
он мог пить жидкость только по капле в подогретом виде. «Кроме
того, он страдал невыносимыми головными болями, воспалением внутренностей и
многими другими недугами...» — сообщает
Жильберта. Паскаль мужественно переносил
страдания и ни на что не жаловался.
Врачи советовали ему отказаться от всякой умственной деятельности до тех
пор, пока силы полностью не восстановятся, и родные убедили его дать отдых
уму. Не оставляя религиозных исканий,
Паскаль в этот период жизни бывал при дворе; он познал и мужскую дружбу, и
любовь, которая оказалась несчастной.
Окончательный перелом в его жизни произошёл в 1654 году. Паскаль оставил не только науку. Он разорвал все светские связи. На его решение повлияли частые встречи с
сестрой Жаклин — к тому времени она была уже монахиней, а также происшествие,
чуть не закончившееся его смертью: карета, в которой он ехал с друзьями, перевернулась
на мосту. Лошади рухнули с большой
высоты в воду, а коляска задержалась на самом краю моста.
*
О решительном намерении Паскаля отречься от всего земного свидетельствует запись, датированная им ночью с 23
на 24 ноября 1654
года. Пергамент с этим текстом, который
стал известным под названием «Мемориал», а также несколько отличающийся от него
черновик, написанный на бумаге, нашли после смерти Паскаля зашитыми под
подкладкой его камзола — видимо, он постоянно носил их при себе. Судя по сумбуру, по метаниям мысли,
запечатлённых в этой памятке, Паскаль был той ночью в состоянии транса. Обрывки фраз и повторения в тексте чередуются
с цитатами из Библии:
Год благодати 1654. Понедельник, 23 ноября, день святого
Климента, папы и мученика, и других в мартирологии. Канун мученика святого
Хрисогона и других. Примерно с десяти тридцати вечера до полуночи.
Огонь. Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не философов
и учёных. Уверенность, уверенность; чувство, радость, мир. Бог Иисуса Христа.
«Бог мой и Бог твой». Забыть мир и всё, кроме Бога. Его можно найти лишь тем
путём, который указан в Евангелии. Величие человеческой души. «Отец праведный!
Мир не познал Тебя; а Я познал». Радость, радость, радость, слёзы радости. Я
был разлучён с Ним. «Оставили Меня, источник живой воды». «Боже мой, почему Ты
меня оставил?». Да не разлучусь с Ним вовеки. «Вечная жизнь — от знания Тебя,
единственного истинного Бога, и Иисуса Христа, которого Ты послал». Иисус
Христос. Иисус Христос. Я бежал, отрёкся от распятия. Я был разлучён с Ним. Да
не разлучусь с Ним вовеки! Его можно сохранить лишь тем путём, который указан в
Евангелии. Полное и сладостное отречение. Полная покорность Иисусу Христу и
моему духовнику. Вечная радость за день испытаний на земле. «Не забуду
слóва Твоего». Аминь.
После пережитого потрясения
Паскаль стал искать уединения и нашёл его в деревне, вблизи монастыря
Пор-Рояль, расположенного в предместье Парижа.
Он занимался благотворительностью, проводил время в молитвах и чтении Библии. Хотя Паскаль и без того страдал от недугов,
он придумал болезненное средство, которое не давало ему забыть о необходимости
уничижать себя и подавлять положительные эмоции: по свидетельству Жильберты, он
стал носить утыканный шипами железный пояс, — поддевал его под одежду шипами к
голому телу и прижимал к себе, когда испытывал чувство удовлетворения или
понимал, что может испытать такое чувство.
*
Паскаль неслучайно выбрал место жительства около Пор-Рояля. Этот монастырь стал центром янсенизма во
Франции.
Корнелий Янсений, следуя за Августином, считал природу человечества
порочной — испорченной грехом Адама и Евы; он был убеждён и в том, что у людей
нет свободы выбора и что спасутся лишь избранные божественным предопределением;
сам же человек ничего сделать для своего спасения не может. Главный труд Янсения, опубликованный в 1640
году, уже после его смерти, сделал очевидным тот факт, что Римская церковь
отступила от учения Августина и во многом приняла мировоззрение иезуитов.
Большинство принципов христианства, в частности — идеалы бедности и
безбрачия, необходимость самоуничижения, непозволительность отвечать на злые
выпады, запрещение давать деньги взаймы под проценты, — народы Европы не
приняли. Христианский мир жил по другим
законам. Иезуиты хорошо понимали
это. Как здравомыслящие люди, они
осознавали и то, что ни убедить, ни заставить католиков жить в соответствии с
новозаветными идеалами невозможно. И они
пытались усыпить совесть христиан лицемерным толкованием строгих церковных
предписаний, чтобы нарушители этих правил могли спокойно спать. Причём богословы Общества Иисуса в своих
поучениях заходили так далеко, что с лёгкостью переступали границы элементарной
нравственности. Иезуитам приходилось
считаться и с тем фактом, что протестанты продолжали привлекать в свои ряды
налогоплательщиков пап. Так как целью
Общества Иисуса было служение интересам римских епископов, иезуиты стремились
любой ценой удержать народы Европы в католицизме. С тем чтобы сделать пребывание христиан в
лоне Римской церкви ещё более привлекательным, некоторые богословы Общества
Иисуса стали оправдывать не только пороки, но и преступления католиков.
Янсений спорил с иезуитами, а они не щадили своих врагов. Иезуиты добились того, что папа Иннокентий X в 1653 году
специальной буллой объявил книгу Янсения
еретической, а в следующем году папа осудил также все сочинения, авторы которых
отстаивали правоверность взглядов этого нидерландского богослова. Иезуиты добивались преследования янсенистов
ещё и потому, что видели в них конкурентов: многие влиятельные и образованные
парижане приходили исповедоваться в Пор-Рояль и отдавали своих детей в школы этого
аббатства. Один преподаватель занимался
здесь с пятью-шестью ребятами, не более.
Янсенисты практиковали индивидуальный подход к обучению детей с учётом
наклонностей каждого. В отличие от
иезуитов с их схоластической системой школьного
образования, они развивали
у своих воспитанников творческое мышление.
Знакомство Паскаля с находящимися в опале янсенистами и торжество иезуитов
помогли ему увидеть ту пропасть, которая отделяла образ жизни христиан от
предписаний новозаветного христианства.
И в январе 1656 года, когда профессорá Сорбонны осудили Антуана
Арно — главного идейного вождя янсенистов, — Паскаль опубликовал первое из
серии писем, направленных против иезуитов.
Оно было озаглавлено «Письмо к провинциалу одного из его друзей по
поводу диспутов, проходящих сейчас в Сорбонне».
*
Публично выразить несогласие с иезуитами во Франции в середине XVII века означало выступить и против церкви, и против верховной власти
страны. Осуждение Антуана Арно было
предопределено ещё до голосования профессоров Сорбонны: соответствующее
указание шло из королевского двора; на заседаниях той комиссии присутствовал сам
канцлер Пьер Сегье. О силе и влиянии
Общества Иисуса во Франции свидетельствовало и то, что духовником королевской семьи был иезуит Франсуа Аннат.
Первые три письма Паскаля с критикой иезуитов, опубликованные без указания
имени автора, появились одно за другим в течение трёх недель. Они вызвали огромный интерес в обществе и
крайне разозлили иезуитов и двор. По
приказу канцлера были произведены обыски в типографиях и допрошены их хозяева и
рабочие. Однако все старания полиции
напасть на след неизвестного автора и поиски подпольной типографии оставались
безрезультатными. Тем временем анонимные
послания некоему провинциалу продолжали появляться и быстро распространялись по
всей стране. Никто не мог предположить, что этот дерзкий конспиратор жил в Париже под
самым носом у иезуитов — в гостинице, находившейся невдалеке от их коллегии.
Письма Паскаля с четвёртого по десятое представляли собой диалоги между начитанным иезуитом — Паскаль называет его
добрым патером — и пытливым человеком, который прикидывается простаком, чтобы выведать у собеседника взгляды идеологов
Общества Иисуса. Добрый патер поясняет,
что новозаветные предписания слишком строги для большинства
людей; поэтому иезуиты
приспосабливают их к нуждам паствы и таким образом становятся друзьями всех. Один из многих используемых для этого методов
добрый патер назвал учением о вероятных мнениях. Оно основано на расхождении точек зрения
богословов по одному и тому же вопросу: иезуиты говорят, что человек может положиться на то из противоречивых воззрений
богословов, которое его устраивает.
Поскольку и решения пап справедливы
лишь с той или иной степенью вероятности, значит вероятно и противоположное мнение.
Поэтому указание любого авторитетного богослова-иезуита является вполне
достаточным основанием, чтобы следовать именно ему. Говоря о том, что толкования учёных своего
ордена иезуиты ставят выше древних церковных авторитетов, добрый патер привёл
одно из таких усвоенных ими суждений: «5 В
вопросах морали новые казуисты предпочтительнее древних отцов, хотя те жили
ближе ко временам апостолов». Добрый патер
оперирует множеством цитат из трудов иезуитов, и Паскаль
в каждом случае упоминает имя автора и заглавие книги с указанием издания и
номера страницы, откуда взят фрагмент текста.
В подборе такого огромного количества цитат Паскалю, видимо, помогли
друзья из Пор-Рояля, иначе трудно понять, как за год с небольшим можно было
столько прочесть и написать восемнадцать писем, которые составили книгу
внушительного размера.
В качестве ещё одного важного метода иезуитов, используемого для
согласования разного рода противоречий, добрый патер назвал толкование терминов. Поясняя, каким образом применять этот метод, он рассмотрел, в частности, библейское назидание подавать
милостыню от всего, в чём есть избыток.
Неудобство этой заповеди для прижимистого человека устраняется
толкованием одного учёного иезуита: «6 То, что люди откладывают
с целью улучшить своё положение или положение своих родственников, нельзя
назвать избытком. Поэтому избыток редко можно найти у людей, не исключая даже
королей».
*
Добрый патер в письмах Паскаля цитирует и более
откровенные советы идеологов ордена Иисуса о том, как лучше избегать исполнения
действий, ожидаемых от христианина, и совершать неблаговидные с точки зрения
нравственности поступки. Так, богословы
иезуитов находят основания для того, чтобы не поститься и пить вино не нарушая
при этом поста; они оправдывают торговлю церковными должностями и духовным
саном; они поясняют, почему монахи могут не
повиноваться своим настоятелям и почему не подлежат
осуждению корыстолюбивые и порочные священники. Авторитетные плуты ордена советуют, каким образом обходить запрет на занятия ростовщичеством; они признают допустимость воровства в случаях нужды,
оправдывают принятия подарков судьями от сторон, ведущих тяжбу, и указывают,
как давать ложную клятву, чтобы солгавшего не мучила совесть.
Как великое достижение нового богословия добрый патер открыл собеседнику ещё один метод иезуитов, суть которого состоит в
том, что христианин, поступая предосудительно, должен иметь своей целью некое
дозволенное действие. Поясняя эту хитрую
уловку на примере, добрый патер процитировал слова известного богослова ордена: «7 Получивший пощёчину не должен
иметь намерения отомстить за неё, но он может иметь намерение избежать позора,
и с этой точки зрения он вправе ответить на оскорбление даже ударом меча». Цитируя известных отцов-иезуитов, добрый патер поучает своего неосведомлённого
собеседника, что с помощью такой подмены цели можно убить не только того, кто
дал тебе пощёчину, но даже того, кто лишь хочет это сделать; можно драться на
дуэли — как в целях самозащиты, так и для защиты своего состояния; если иметь
благовидное намерение, не будет грехом вызвать противника на дуэль;
позволительно тайно убить врага, убить свидетелей, если они лгут, и судью, если
он заодно с ними; можно убить за злословие.
Монахам и священникам этот метод тоже развязывает руки. «7 Духовному лицу или монаху допустимо убить
клеветника, который угрожает огласить скандальные преступления его общины или
его собственные, если нет никакого другого способа воспрепятствовать в этом...»
— учит один знаменитый отец ордена. Он
же уверяет, что бывают случаи, когда священник просто обязан убить клеветника.
*
В октябре 1656 года иезуит Франсуа Аннат — духовник тринадцатилетнего
короля Людовика XIV
— опубликовал брошюру, в которой объявил еретиками янсенистов и неизвестного
автора подпольных писем. Паскаль в очередном, тоже анонимном, письме бросил ему
вызов: «17 Настало время раз и навсегда
остановить дерзость, с которой Вы обращаетесь со мной как с еретиком и которая
с каждым днём возрастает...».
Отвергая голословные обвинения духовника короля, Паскаль встал на защиту
янсенистов и
своей чести. Больше того, он обвинил этого высокопоставленного иезуита в подрыве
христианского учения о нравственности.
За попытки убедить мир в том, что иезуиты попрали идеалы церкви, Паскаль получил от Рима громкую пощёчину: в 1657 году, после того как «Письма»
вышли в Кёльне отдельным томом под фиктивным именем автора, они были внесены в
Индекс запрещённых книг. Три года спустя
государственный совет Франции присудил «Письма» к сожжению.
*
Паскаль не только осознал, что продвижение в познании законов духа важнее
любых научных открытий, но понял также несовместимость
путей науки и церкви. И он сделал выбор:
Паскаль выбрал религию. Тем не менее как
человек с математическим складом ума он не смог просто принять христианские
догматы. Паскаль задался целью доказать
их правоту. Это ему не удалось; и не
потому, что он тяжело болел и рано умер.
В течение пяти лет — до кончины в августе 1662 года — Паскаль вёл
разрозненные записи, и эти наброски составили целую книгу. Неудача, которая его постигла в отстаивании
истинности христианской религии, была вполне закономерной, поскольку
противоречие заключалось в самóм его
намерении. Отказавшись от познания мира
с помощью разума, Паскаль собрался обосновать правоту вероучения церкви не
иначе как логически, аргументированно.
Однако если удерживать ход мыслей только в пределах христианской
догматики, если считать положения церкви безоговорочно истинными, то рассуждать
о них можно только предвзято — слепо веря в их непреложность.
В «Мыслях», как стали называть эту собранную из фрагментов и опубликованную
после его смерти книгу, Паскаль предстаёт в качестве богослова. Урок с
запрещением публикаций «Писем к провинциалу» не отрезвил его. Паскаль до самой смерти верил в доброго и непогрешимого духовного царя-батюшку —
папу. Правота церкви для него тоже не
подлежала сомнению: «571 (775) Нужно следовать отцам
[церкви] и преданию»; «776 (858) Историю церкви следовало бы называть историей истины». Насколько оторвано было представление Паскаля
от действительности свидетельствует фраза, следующая за его словами,
осуждающими Фронду — антиправительственные силы во Франции: «85 (878) Не так в церкви, где есть истинная справедливость и нет
насилия».
*
Сделав свой выбор, Паскаль должен был внутренне согласиться со всеми религиозными
догматами. Как пытливому человеку,
обладавшему развитым рациональным мышлением, ему надлежало закрыть глаза на
очевидные противоречия в учении церкви.
И Паскаль принял положения веры как безусловно истинные — принял не
размышляя. Так, в необходимости расплаты
многих поколений людей за грех Адама и Евы он усмотрел непостижимую тайну. Заметив, что понять эту тайну никому не дано,
— её нужно усвоить как богоданную, — он заключил словами начётчиков: «131 (434) Так что не с помощью великих усилий нашего разума мы
можем достичь знаний о самих себе, а простым подчинением разума». Больше того,
зашоренность мысли Паскаль выдал за великое достоинство;
причём его высказывания об историческом пути христианства звучат так, будто не было ни Закона Моисея, ни Гат Заратустры, ни поучений Мухаммеда: «769 (903) Все религии и секты мира руководствовались естественными причинами;
только христиане принудили себя повиноваться не ими введённым правилам, а тем,
которые Иисус Христос оставил древним для нас и передал верующим».
Паскаль считал, что люди не смогут приблизиться к пониманию природы и
потому незачем стремиться к знаниям. Он
не принял открытие Коперника. На
математику он смотрел как на слишком сложную науку, к тому же далёкую от нужд
человека. О неверии Паскаля в силу
разума свидетельствуют отрывочные фразы о намеченных им, но неосуществлённых
замыслах: «408 (74) Письмо о безумии
человеческой науки и философии»; «553 (76) Написать против тех, кто
слишком углубляются в науки. Декарт».
Читая «Мысли», Скрижаль невольно вспомнил про обитателей пещеры из
«Государства» Платона — про тех закованных в цепи людей, которые всю жизнь
сидят лицом к стене, спиной к свету. «744 (18) Главная
болезнь человека — беспокойное любопытство о вещах, которых он знать не может,
и уж лучше заблуждение, чем такое бесполезное любопытство», — гласит очередное изречение Паскаля. Походило на то, что в
поисках настоящего мира он сам спустился пещеру
к самодовольным жителям подземелья и заковал себя в цепи религиозной догматики.
*
Столь же пессимистично, как возможности разума, Паскаль оценивал и удел
человека. В
книгу «Мысли» вошло много записей о тщете жизни и необходимости уяснить своё ничтожество. «45 (83) Человек — не более чем существо, по своей природе исполненное заблуждений,
которые не устранимы без благодати», — убеждён Паскаль. В
одном из больших фрагментов текста он высказался о том, что все земные радости — не
более чем суета, после чего продолжил: «427 (194) ...Разве не бесспорно,
что в этой жизни нет ничего хорошего, кроме надежды на другую жизнь, и что
человек счастлив только по мере приближения к ней...».
По свидетельству Жильберты, Паскаль считал болезнь
естественным состоянием христианина. Он
говорил, что христианин должен жить в страданиях, лишённым всех благ и наслаждений, в постоянном ожидании смерти. Судя по беглым заметкам Паскаля, он в книге, прославляющей вероучение церкви, собирался
проповедовать идеалы аскетизма: «57 (379) Нехорошо быть слишком
свободным. Нехорошо иметь всё необходимое»; «795 (160) Для человека не постыдно поддаваться страданию, а постыдно
поддаваться наслаждению».
*
Наиболее известным фрагментом «Мыслей» является рассуждение, которое
называют «пари Паскаля». Главная часть
этого текста начинается с отказа дать рациональный ответ на вопрос о
существовании Бога: «418 (233) Давайте скажем: Бог есть или
Его нет. Но в какую сторону мы
склонимся? Разум тут ничего определить
не может». Отбросив самое ценное,
что есть в человеке — то, без чего любое рассуждение теряет силу, Паскаль спрашивает
далее: «На что же вы поставите?», — то есть сводит богоискания к жребию с
подбрасыванием монеты или к игре в рулетку.
Он убеждает колеблющихся в том, что они не могут уклониться — каждый,
хочет он того или нет, должен сделать выбор.
Паскаль утверждает, что в случае ставки на Бога выигрыш означает
обретение вечной жизни в блаженстве, а неудача не сулит никакой потери; и он
торопит сомневающихся: «Если выиграете,
то выиграете всё, а если потеряете, не потеряете ничего. Итак, делайте вашу
ставку не колеблясь. [...] Коль вы принуждены играть, было бы безрассудно
с вашей стороны не рискнуть жизнью. [...] Нечего колебаться, надо ставить всё.
Когда вы вынуждены играть, надо отказаться от мысли сберечь жизнь, —
надо рискнуть ей ради бесконечного выигрыша, вероятность которого та же, что и
вероятность ничего не потерять».
Предельно упростив задачу выбора жизненного пути, которую каждый свободный
человек решает самостоятельно, Паскаль даже в таких искусственно ограниченных
рамках стремлений и возможностей людей остался пристрастным и о многом
умолчал. Поставленные им условия игры
допускают четыре ставки и четыре результата:
1. Ставка делается на Бога, и Бог в самом деле есть.
2. Ставка делается на Бога, но Бога нет.
3. Ставка делается на атеизм, но на самом деле Бог есть.
4. Ставка делается на атеизм, и Бога действительно нет.
Паскаль назвал только два итога этой игры: первый, счастливый, — если
выбор, за который он ратует, окажется верным, и второй, проигрышный, — если
ставка сделана на Бога, а Бога нет. О
двух других случаях — ставках на безбожие — он умолчал и лишь вскользь
упомянул, что кроме одного счастливого шанса обретения вечного блаженства
существует конечное число несчастливых.
Таким образом все возможные результаты этой игры, за исключением одного,
Паскаль объявил проигрышными и лишь потому, что отталкивался от своих
собственных представлений о счастье: он считал, что счастливой может быть
только вечная жизнь.
Достижимость вечного блаженства в случае первой ставки оказывалась тоже
сомнительной, поскольку в предложенной Паскалем игре присутствовали элементы
если не шулерства, то недомыслия: изобретатель этой рулетки призвал
колеблющихся делать ставки только на такого Бога, каким его понимает
церковь. Возможность выбора других
представлений о Боге в рулетке Паскаля не предусмотрена. Вообще говоря, под условия предложенной им
игры подпадает вера в Бога в соответствии с учениями и других религий — тех,
которые обещают праведным вечное блаженство в загробном мире. Однако веру Паскаль понимал вполне
определённым образом. Само слово
«религия» в «Мыслях» означает христианство, как будто других верований в мире
не существует.
Но и это не всё. Вера в Бога в
соответствии с традициями христианства вовсе не гарантирует всем верующим
бесконечную жизнь в бесконечном блаженстве.
Не только протестанты разных направлений, но и янсенисты, чьи убеждения
Паскаль защищал как взгляды правоверных католиков, верили, что спасутся лишь
избранные самим Богом.
Условия первых двух ставок в этой циничной по сути игре Паскаль сузил
особым требованием: каждый, кто желает вечного блаженства, должен пожертвовать
своей земной жизнью. Под жертвой Паскаль
скорее всего подразумевал необходимость пренебречь миром и стать аскетом. Словами о том, что человек ничего не потеряет
посвятив свою жизнь Богу даже в случае если Бога нет, он хотел внушить
сомневающимся, что короткий отпущенный каждому срок существования на земле
почти ничего не стоит.
Прежде всего, Паскаль слукавил в том, что ограничил выбор людей только
четырьмя жребиями, хотя любой человек может сделать ставку на земную жизнь — на
любую из множества заключающихся в ней целей безотносительно к тому, есть Бог
или нет. И в зависимости от степени
осуществления задуманного человек может остаться в разной степени удовлетворённым
своими достижениями — вплоть до ликования, оттого что выбор оказался
счастливым.
*
Рассуждение, известное как пари Паскаля, заканчивается коротким
диалогом. В нём Паскаль указал
колеблющимся путь к вере; он посоветовал одному из них просто подражать тем
людям, которые уже прошли этой дорогой:
—
...Следуйте тому, с чего начинали они, действуя так, будто верили: они
освящались святой водой, посещали
мессу и т.д. Даже это поможет вам поверить и конечно сделает вас глупее.
— Но этого я
и боюсь.
— А почему?
Что вы теряете? Чтобы пояснить вам, что вы придёте именно туда, скажу, что это
ослабляет страсти, которые являются для вас больши́ми препятствиями.
Таким образом, Паскаль признал, что выбор, который он собирался
пропагандировать, подавляет не только желания человека, но и разум.
*
У Скрижаля сложилось впечатление, что задуманной книгой о христианстве
Паскаль стремился убедить в правильности выбранного пути прежде всего
себя. Во всяком случае, «Мысли»
свидетельствуют, что богословом он оказался, мягко говоря, посредственным.
Тем не менее сила ума Паскаля не ослабла.
Его родные — сестра Жильберта и племянница
Маргарита — рассказали о том, как мучаясь от зубной боли, он страдал
бессонницей и чтобы как-то отвлечься, нашёл решение труднейшей задачи о
циклоиде. Паскаль оказался близок к открытию дифференциального
исчисления, но он потерял интерес к математике. Он, учёный с
гениальными задатками, почти не востребовал свои способности.
Хотя Паскаль был всецело озабочен мыслями о послесмертии и стремился помочь
заблудшим обрести вечное блаженство на небе, он в последний год жизни сделал
полезное дело на земле. Ему принадлежит
идея создания общественного транспорта.
Задавшись целью обеспечить возможность дешёвого проезда для неимущих,
Паскаль нашёл компаньонов, и в 1662 году в Париже было открыто регулярное
движение многоместных экипажей.
____________________
Вернуться на страницу с текстами книг «Скрижаль»